Неточные совпадения
Домой Галактион вернулся поздно. В столовой его
ждала Анфуса Гавриловна. Старушка
не могла заснуть,
поджидая зятя.
— Она
ждет не дождется, когда муж умрет, чтобы выйти замуж за Мышникова, — объяснила Харитина эту политику. — Понимаешь, влюблена в Мышникова, как кошка. У ней есть свои деньги, и ей наплевать на мужнины капиталы. Все равно прахом пойдут.
— Дурак! Из-за тебя я пострадала… И словечка
не сказала, а повернулась и вышла. Она меня, Симка, ловко отзолотила. Откуда прыть взялась у кислятины… Если б ты был настоящий мужчина, так ты приехал бы ко мне в тот же день и прощения попросил. Я целый вечер тебя
ждала и даже приготовилась обморок разыграть… Ну, это все пустяки, а вот ты дома себя дурак дураком держишь. Помирись с женой… Слышишь? А когда помиришься, приезжай мне сказать.
— А, черт, умереть спокойно
не дадут! — ругался он. — Скажи, чтобы
подождали!
Серафима проплакала всю ночь, стоя у окна и
поджидая,
не подъедет ли он, тот, кому она отдала всю душу.
Вахрушка
не сказал главного: Михей Зотыч сам отправил его в Суслон, потому что
ждал какого-то раскольничьего старца, а Вахрушка, пожалуй, еще табачище свой запалит. Старику все это казалось обидным, и он с горя отправился к попу Макару, благо помочь подвернулась. В самый раз дело подошло: и попадье подсобить и водочки с помочанами выпить. Конечно, неприятно было встречаться с писарем, но ничего
не поделаешь. Все равно от писаря никуда
не уйдешь. Уж он на дне морском сыщет.
Он бесцельно шагал по кабинету, что-то высчитывая и прикладывая в уме, напевал что-нибудь из духовного и терпеливо
ждал хозяина, без которого
не мог ложиться спать.
Доктор вдруг замолчал, нахмурился и быстро начал прощаться. Мисс Дудль, знавшая его семейную обстановку, пожалела доктора, которого, может быть,
ждет дома неприятная семейная сцена за лишние полчаса, проведенные у постели больной. Но доктор
не пошел домой, а бесцельно бродил по городу часа три, пока
не очутился у новой вальцовой мельницы Луковникова.
Галактион
ждал этого обличения и принял его с молчаливым смирением, но под конец отцовской речи он почувствовал какую-то фальшь
не в содержании этого обличения, а в самой интонации, точно старик говорил только по привычке, но уже сам
не верил собственным словам. Это поразило Галактиона, и он вопросительно посмотрел на отца.
Впрочем, солдат скоро успокоился. Их встретила Харитина и как-то особенно просто отнеслась к нему. Она, видимо,
поджидала Галактиона и
не могла скрыть своей женской радости, которую и обратила на Вахрушку. Кажется, никто так
не умел обойтись с человеком, как Харитина, когда она была в духе. Она потащила солдата в кухню и сама принялась угощать его обедом.
— Я ходил к нему, к хохлу, и говорил с ним. Как, говорю, вам
не совестно тому подобными делами заниматься? А он смеется и говорит: «
Подождите, вот мы свою газету откроем и прижимать вас будем, толстосумов». Это как, по-вашему? А потом он совсем обошел стариков, взял доверенность от Анфусы Гавриловны и хочет в гласные баллотироваться, значит, в думу. Настоящий яд…
— Да, да, поздравляю, — повторял Стабровский. — У меня был Прохоров, но я его
не принял. Ничего,
подождет. Его нужно выдержать. Теперь мы будем предписывать условия. Заметьте, что
не в наших интересах топить его окончательно, да я и
не люблю этого. Зачем? Тем более что я совсем и
не желаю заниматься винокуренным делом… Только статья дохода —
не больше того. А для него это хороший урок.
Но
не прошло двух недель, как цена сразу поднялась на два рубля с мешка, — другими словами,
подожди он две недели, и это дало бы шестьдесят тысяч чистого барыша.
—
Ждите, миленькие… Только как бы он мимо рта
не проехал. Очень уж вы любите дешевку-то.
Отца Симон принял довольно сухо. Прежнего страха точно и
не бывало. Михей Зотыч только жевал губами и
не спрашивал, где невестка. Наталья Осиповна видела в окно, как подъехал старик, и нарочно
не выходила.
Не велико кушанье, —
подождет. Михей Зотыч сейчас же сообразил, что Симон находится в полном рабстве у старой жены, и захотел ее проучить.
— Ну, и пусть выходит, когда проспится. Прежде-то снохи свекров за ворота выскакивали встречать, а нынче свекоры должны их
ждать, как барынь… Нет, это уж
не модель, Симон Михеич. Я вот тебе загадку загну: сноху привели и трубу на крышу поставили. Прощай, миленький!
— Они выгонят меня из дому, как старую водовозную клячу, — спокойно предусматривала события мисс Дудль. — И я
не довела бы себя до этого, если бы мне
не было жаль мистера Стабровского… Без меня о нем все забудут. Мистер Казимир
ждет только его смерти, чтобы получить все деньги… Дидя будет еще много плакать и тогда вспомнит обо мне.
У Ечкина попрежнему роились тысячи планов, он
ждал каких-то спасительных сроков, писал без конца кому-то и куда-то бесконечные деловые письма и
не думал сдаваться.
Она
не стала пить чай, хотя отец и Ечкин каждый вечер
ждали ее возвращения, как было и сегодня, а прошла прямо в свою комнату, заперлась на крючок и бросилась на кровать.
Банковские воротилы были в страшной тревоге, то есть Мышников и Штофф. Они совещались ежедневно, но
не могли прийти ни к какому результату. Дело в том, что их компаньон по пароходству Галактион держал себя самым странным образом, и каждую минуту можно было
ждать, что он подведет. Сначала Штофф его защищал, а потом, когда Галактион отказался платить Стабровскому, он принужден был молчать и слушать. Даже Мышников, разоривший столько людей и всегда готовый на новые подвиги, — даже Мышников трусил.
Харитина думала, что старики отдохнут, закусят и двинутся дальше, но они, повидимому, и
не думали уходить. Очевидно, они сошлись здесь по уговору и чего-то
ждали. Скоро она поняла все, когда Полуянов сказал всего одно слово, глядя вниз по реке...
Лежавший на траве Михей Зотыч встрепенулся. Харитина взглянула вниз по реке и увидела поднимавшийся кудрявый дымок, который таял в воздухе длинным султаном. Это был пароход… Значит, старики
ждали Галактиона. Первым движением Харитины было убежать и куда-нибудь скрыться, но потом она передумала и осталась.
Не все ли равно?