Неточные совпадения
Он понимал, что Стабровский готовился к настоящей и неумолимой войне с другими винокурами и что в конце концов он должен был выиграть благодаря знанию, предусмотрительности и смелости, не останавливающейся ни перед чем. Ничего подобного раньше не бывало, и купеческие дела велись ощупью, по старинке. Галактион понимал также и
то, что винное дело — только ничтожная часть других финансовых операций и что новый банк является здесь страшною силой, как хорошая паровая
машина.
— Позвольте мне кончить, господа… Дело не в названии, а в сущности дела. Так я говорю? Поднимаю бокал за
того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш банк с громадною паровою
машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в
том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…
Именно ведь
тем и хорош русский человек, что в нем еще живет эта общая совесть и что он не потерял способности стыдиться. Вот с победным шумом грузно работает пароходная
машина, впереди движущеюся дорогой развертывается громадная река, точно бесконечная лента к какому-то приводу, зеленеет строгий хвойный лес по берегам, мелькают редкие селения, затерявшиеся на широком сибирском приволье. Хорошо. Бодро. Светло. Жизнь полна. Это счастье.
А вам не жаль? Чего? — спросить бы надо: // Что был я глуп, или что стал умней? // Какая же за это мне награда? // Бывало, точно, и не спишь ночей, // Но сладок был и самый кубок яда; // Зато теперь чем дальше, тем горчей: // Всё те же рельсы и
машина та же, // И мчит тебя, как чемодан в багаже.
Неточные совпадения
— Я не нахожу, — уже серьезно возразил Свияжский, — я только вижу
то, что мы не умеем вести хозяйство и что, напротив,
то хозяйство, которое мы вели при крепостном праве, не
то что слишком высоко, а слишком низко. У нас нет ни
машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не умеем. Спросите у хозяина, — он не знает, что ему выгодно, что невыгодно.
И Левин, чтобы только отвлечь разговор, изложил Дарье Александровне теорию молочного хозяйства, состоящую в
том, что корова есть только
машина для переработки корма в молоко, и т. д.
Придя в комнату, Сережа, вместо
того чтобы сесть за уроки, рассказал учителю свое предположение о
том, что
то, что принесли, должно быть
машина. — Как вы думаете? — спросил он.
Разговор между обедавшими, за исключением погруженных в мрачное молчание доктора, архитектора и управляющего, не умолкал, где скользя, где цепляясь и задевая кого-нибудь за живое. Один раз Дарья Александровна была задета за живое и так разгорячилась, что даже покраснела, и потом уже вспомнила, не сказано ли ею чего-нибудь лишнего и неприятного. Свияжский заговорил о Левине, рассказывая его странные суждения о
том, что
машины только вредны в русском хозяйстве.
Рассуждения о
том, что корова есть
машина для деланья молока, были ей подозрительны.