Неточные совпадения
Какой-то белобрысый парень «пал» на телегу и быстро погнался за бродягой, который уже
был далеко. На ходу бродяга оглядывался и,
заметив погоню, прибавил ходу.
— Ну-ка, как он теперь откажется, ежели хозяйка угощать
будет? —
заметил хозяин, глупо хихикнув. — Фуса, ну и гость: ни единой капли…
— Что же, не всем
пить, —
заметила политично хозяйка, подбирая губы оборочкой. — Честь честью, а неволить не можем.
— Харитон Артемьич,
будет тебе, — со слезами в голосе
молила Анфуса Гавриловна. — Голову ты с дочерей снял.
От безделья они с утра до вечера жарили в шашки или с хлыстами в руках гонялись за голубями,
смело забиравшимися прямо в лавки, где в открытых сусеках ссыпаны
были разные крупы, овес и горох.
— Вот ращу дочь, а у самого кошки на душе скребут, —
заметил Тарас Семеныч, провожая глазами убегавшую девочку. — Сам-то стар становлюсь, а с кем она жить-то
будет?.. Вот нынче какой народ пошел: козырь на козыре. Конечно, капитал
будет, а только деньгами зятя не купишь, и через золото большие слезы льются.
Чужие-то люди все
заметят и зубы во рту у невесты пересчитают, и Анфуса Гавриловна готова
была вылезти из кожи, чтобы не осрамить своей репутации.
И действительно, Галактион интересовался, главным образом, мужским обществом. И тут он умел себя поставить и просто и солидно: старикам — уважение, а с другими на равной ноге. Всего лучше Галактион держал себя с будущим тестем, который закрутил с самого первого дня и мог говорить только всего одно слово: «
Выпьем!» Будущий зять оказывал старику внимание и делал такой вид, что совсем не
замечает его беспросыпного пьянства.
Кончилось тем, что начал
метать Огибенин и в несколько талий проиграл не только все, что выиграл раньше, но и все деньги, какие
были при нем, и деньги Шахмы.
— А ты не беспокойся, мельник, тесно не
будет… Я ведь крупчатку
буду ставить. Ты
мели да помалывай серячок, а мы белую мучку
будем делать, даст бог.
— Бог-то бог, да и сам не
будь плох. Хорошо у вас, отец Макар… Приволье кругом. Вы-то уж привыкли и не
замечаете, а мне в диковинку… Одним словом, пшеничники.
— А вот и
смею… Не те времена. Подавайте жалованье, и конец тому делу.
Будет мне терпеть.
Он так
ел ее глазами, что даже
заметил Галактион и сказал жене...
Все эти дни он почти совсем не обращал на нее внимания и даже не
замечал, хотя они и
были по-родственному на «ты» и даже целовались, тоже по-родственному.
— Вторую мельницу строить не
буду, — твердо ответил Галактион. —
Будет с вас и одной. Да и дело не стоящее. Вон запольские купцы три мельницы-крупчатки строят, потом Шахма затевает, —
будете не зерно
молоть, а друг друга
есть. Верно говорю… Лет пять еще поработаешь, а потом хоть замок весь на свою крупчатку. Вот сам увидишь.
Фигура поднялась, с трудом перешла комнату и села к нему на диван, так, чтобы свет не падал на лицо. Он
заметил, что лицо
было заплакано и глаза опущены. Она взяла его за руку и опять точно застыла.
А между тем в тот же день Галактиону
был прислан целый ворох всевозможных торговых книг для проверки. Одной этой работы хватило бы на месяц. Затем предстояла сложная поверка наличности с поездками в разные концы уезда. Обрадовавшийся первой работе Галактион схватился за дело с медвежьим усердием и просиживал над ним ночи. Это усердие не по разуму встревожило самого Мышникова. Он под каким-то предлогом затащил к себе Галактиона и за стаканом чая, как бы между прочим,
заметил...
— Во-вторых, я никого не боюсь, —
смело заявлял суслонский поп. — Я
буду обличать нового Ахава…
— Вам ближе знать, Илья Фирсыч, — политично
заметил Луковников. — Я для вашей же пользы говорю… Неровен час, все может
быть.
Прежде Ключевую под курьей нужно
было только в лодке переплывать, а теперь переехали в брод, вода едва хватала лошади по брюхо. Писарь опять озлился и, посмотрев вверх по Ключевой к Прорыву,
заметил...
— Станет она думать обо мне, братец! На всякий случай скажите поклончик, что,
мол,
есть такой несчастный молодой человек, который жисть свою готов за вас отдать. Так и скажите, братец.
— А ты всем скажи: отец,
мол, родной виноват, — добавил Михей Зотыч с прежнею улыбкой. — Отец насильно женил… Ну, и
будешь прав, да еще тебя-то пожалеют, особливо которые бабы ежели с жиру бесятся. Чужие-то люди жалостливее.
— А знаешь, что я тебе скажу, —
заметил однажды Штофф, следивший за накипавшею враждой Мышникова и Галактиона, — ведь вы
будете потом закадычными друзьями… да.
— Не в коня корм, —
заметил наставительно писарь. — Конечно, у денег глаз нет, а все-таки, когда
есть, напримерно, свои дети…
— Говоря откровенно, мне жаль этого старого дурака, — еще раз
заметил Стабровский, крутя усы. — И ничего не поделаешь.
Будем бить его же пятачком, а это самая беспощадная из всех войн.
Спорить и прекословить мужу Анфуса Гавриловна теперь не
смела и даже
была рада этому, потому что все-таки в дому
был настоящий хозяин, а не прежний пьяница. Хоть на старости лет пожить по-настоящему, как добрые люди живут. Теперь старушка часто ездила навещать Симу, благо мужа не
было дома. Там к чему-то околачивалась Харитина. Так и юлит, так и шмыгает глазами, бесстыжая.
Больная привязалась к доктору и часто задерживала его своими разговорами. Чем-то таким хорошим, чистым и нетронутым веяло от этого девичьего лица, которому болезнь придала такую милую серьезность. Раньше доктор не
замечал, какое лицо у Устеньки, а теперь удивлялся ее типичной красоте. Да, это
было настоящее русское лицо, хорошее своим простым выражением и какою-то затаенною ласковою силой.
Вечером этого дня дешевка закончилась. Прохоров
был сбит и закрыл кабаки под предлогом, что вся водка вышла. Галактион сидел у себя и подсчитывал, во сколько обошлось это удовольствие. Получалась довольно крупная сумма, причем он не мог не удивляться, что Стабровский в своей
смете на конкуренцию предусмотрел почти из копейки в копейку ее стоимость специально для Суслона. Именно за этим занятием накрыл Галактиона отец. Он, по обыкновению, пробрался в дом через кухню.
— Да, да, поздравляю, — повторял Стабровский. — У меня
был Прохоров, но я его не принял. Ничего, подождет. Его нужно выдержать. Теперь мы
будем предписывать условия.
Заметьте, что не в наших интересах топить его окончательно, да я и не люблю этого. Зачем? Тем более что я совсем и не желаю заниматься винокуренным делом… Только статья дохода — не больше того. А для него это хороший урок.
Старушка умерла от разрыва сердца. Малыгинский дом точно весь застонал. Пока
была жива старушка, ее почти не
замечали, а теперь для всех
было ясно как день, что с нею вместе рушился весь дом. И всех лучше понимал это сам Харитон Артемьич, ходивший из комнаты в комнату, как оглушенный.
Благоразумнее других оказалась Харитина, удерживавшая сестер от открытого скандала. Другие начали ее подозревать, что она заодно с Агнией, да и прежде
была любимою тятенькиной дочерью. Затем явилось предположение, что именно она переедет к отцу и заберет в руки все тятенькино хозяйство, а тогда пиши пропало. От Харитины все сбудется… Да и Харитон Артемьич оказывал ей явное предпочтение. Особенно рвала и
метала писариха Анна, соединившаяся на этот случай с «полуштофовой женой».
Полуянов
пил одну рюмку водки за другой с жадностью наголодавшегося человека и быстро захмелел. Воспоминания прошлого величия
были так живы, что он совсем забыл о скромном настоящем и страшно рассердился, когда Прохоров
заметил, что поп Макар, хотя и виноват кругом, но согнуть его в бараний рог все-таки трудно.
Попадались совсем выродившиеся поля с чахлыми, золотушными всходами, — хлеб точно
был подбит
молью. Полуянов, наконец, пришел в полное отчаяние и крикнул...
Целых три дня продолжались эти галлюцинации, и доктор освобождался от них, только уходя из дому. Но роковая мысль и тут не оставляла его. Сидя в редакции «Запольского курьера», доктор чувствовал, что он стоит сейчас за дверью и что маленькие частицы его постепенно насыщают воздух. Конечно, другие этого не
замечали, потому что
были лишены внутреннего зрения и потому что не
были Бубновыми. Холодный ужас охватывал доктора, он весь трясся, бледнел и делался страшным.
— А я уйду, как сделал Галактион… Вот и весь разговор. Наймусь куда-нибудь в приказчики, Тарас Семеныч, а то
буду арендовать самую простую раструсочную мельницу, как у нашего Ермилыча. У него всегда работа… Свое зерно мужички привезут,
смелют, а ты только получай денежки. Барыши невелики, а зато и убытков нет. Самое верное дело…
Раз, когда Устенька
была одна, неожиданно заявился Галактион. Она встретила его довольно сурово, но он, кажется, совсем
был нерасположен что-нибудь
замечать.
Мужчины
были заняты осмотром пристани, складов, баржей и нового парохода «Компания». Галактион увлекся и не
замечал, что компаньоны уже порядочно утомились и несколько раз посматривали на часы. Наконец, Штофф не вытерпел...
Галактион сам стал у штурвала, чтобы проехать как можно дальше. Ненагруженный пароход сидел всего на четырех четвертях, а воды в Ключевой благодаря ненастью в горах
было достаточно. Но не прошло и четверти часа, как на одном повороте «Компания» врезалась в
мель.
Подъезжая уже к самой мельнице, скитники
заметили медленно расходившуюся толпу. У крыльца дома стояла взмыленная пара, а сам Ермилыч лежал на снегу, раскинув руки. Снег
был утоптан и покрыт кровяными пятнами.
От Стабровского Устенька вышла в каком-то тумане. Ее сразу оставила эта выдержка. Она шла и краснела, припоминая то, что говорил Стабровский. О, только он один понимал ее и с какою вежливостью старался не дать этого
заметить! Но она уже давно научилась читать между строк и понимала больше, чем он думал. В сущности сегодняшнее свидание с Харитиной
было ее экзаменом. Стабровский, наконец, убедился в том, чего боялся и за что жалел сейчас ее. Да, только он один
будет знать ее девичью тайну.
— Другие-то рвут и
мечут, Михей Зотыч, потому как Галактион Михеич свою линию вперед всех вывел. Уж на что умен Мышников, а и у того неустойка вышла супротив Галактиона Михеича. Истинно сказать, министром
быть. Деньги теперь прямо лопатой
будет огребать, а другие-то поглядывай на него да ожигайся. Можно прямо оказать, что на настоящую точку Галактион Михеич вышли.
— И окажу… — громко начал Полуянов, делая жест рукой. — Когда я жил в ссылке, вы, Галактион Михеич, увели к себе мою жену… Потом я вернулся из ссылки, а она продолжала жить. Потом вы ее прогнали… Куда ей деваться? Она и пришла ко мне… Как вы полагаете, приятно это мне
было все переносить? Бедный я человек, но
месть я затаил-с… Сколько лет питался одною злобой и, можно сказать, жил ею одной. И бедный человек желает мстить.