Неточные совпадения
«Вот гостя господь послал: знакомому черту подарить, так назад отдаст, —
подумал хозяин, ошеломленный таким неожиданным ответом. — Вот тебе и сват. Ни с которого краю к нему не подойдешь. То ли бы
дело выпили, разговорились, — оно все само бы и наладилось, а теперь разводи бобы всухую. Ну, и сват, как кривое полено: не уложишь ни в какую поленницу».
Куда ускорился старичонко,
подумаешь, а
дело не таковское.
Галактиона удивило, что вся компания, пившая чай в думе, была уже здесь — и двое Ивановых, и трое Поповых, и Полуянов, и старичок с утиным носом, и доктор Кочетов. Галактион
подумал, что здесь именины, но оказалось, что никаких именин нет. Просто так, приехали — и
делу конец. В большой столовой во всю стену был поставлен громадный стол, а на нем десятки бутылок и десятки тарелок с закусками, — у хозяина был собственный ренсковый погреб и бакалейная торговля.
— Уж это не мое
дело, — равнодушно ответила Харитина. — Когда на молоденьких женятся, так о деньгах не
думают.
— А как вы
думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже
дело хорошее и верное. Не хотите? Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж
дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны люди и деньги.
— Вот что, Тарас Семеныч, я недавно ехал из Екатеринбурга и все
думал о вас… да. Знаете, вы делаете одну величайшую несправедливость. Вас это удивляет? А между тем это так… Сами вы можете жить, как хотите, —
дело ваше, — а зачем же молодым запирать дорогу? Вот у вас девочка растет, мы с ней большие друзья, и вы о ней не хотите позаботиться.
— Послушайте, Борис Яковлич, я вам очень благодарен, но это такое особенное
дело, что нужно
подумать и
подумать.
— Иначе не можно… Раньше я
думал, что она будет только приезжать учиться вместе с Дидей, но из этого ничего не выйдет. Конечно, мы сделаем это не вдруг: сначала Устенька будет приходить на уроки, потом будет оставаться погостить на несколько
дней, а уж потом переедет совсем.
Харитине доставляла какое-то жгучее наслаждение именно эта двойственность: она льнула к мужу и среди самых трогательных сцен
думала о Галактионе. Она не могла бы сказать, любит его или нет; а ей просто хотелось
думать о нем. Если б он пришел к ней, она его приняла бы очень сухо и ни одним движением не выдала бы своего настроения. О, он никогда не узнает и не должен знать того позора, какой она переживала сейчас! И хорошо и худо — все ее, и никому до этого
дела нет.
Галактиону стоило только
подумать о Стабровском или Ечкине, которые ворочали миллионными
делами, как он сейчас же видел самого себя таким маленьким и ничтожным.
— Я и не
думала смеяться… По этапам поведут, так порошок там первое
дело. Меня же будет благодарить.
— Да, так вот какое
дело, зятюшка… Нужно мне одну штуку удумать, а посоветоваться не с кем. Думал-думал, нет, никому не верю… Продадут… А ты тоже продашь?
— Вот в том-то и
дело, что совсем не доктор… да-с. А некоторый другой человек… Мы сперва-то тоже на доктора
подумали, что подкупил его Прохоров, а потом и оказалось…
Конечно, все это было глупо, но уж таковы свойства всякой глупости, что от нее никуда не уйдешь. Доктор старался не
думать о проклятом письме — и не мог. Оно его мучило, как смертельный грех. Притом иметь
дело с открытым врагом совсем не то, что с тайным, да, кроме того, здесь выступали против него целою шайкой. Оставалось выдерживать характер и ломать самую дурацкую комедию.
Лучше всех держала себя от начала до конца Харитина. Она даже решила сгоряча, что все деньги отдаст отцу, как только получит их из банка. Но потом на нее напало раздумье. В самом
деле, дай их отцу, а потом и поминай, как звали. Все равно десятью тысячами его не спасешь. Думала-думала Харитина и придумала. Она пришла в кабинет к Галактиону и передала все деньги ему.
Старики разговорились. Все-таки они были свои и
думали одинаково, не то что молодежь. Михей Зотыч все качал своею лысою головой и жаловался на худые
дела.
Он понял все и рассмеялся. Она ревновала его к пароходу. Да, она хотела владеть им безраздельно, деспотически, без мысли о прошедшем и будущем. Она растворялась в одном
дне и не хотела
думать больше ни о чем. Иногда на нее находило дикое веселье, и Харитина дурачилась, как сумасшедшая. Иногда она молчала по нескольку
дней, придиралась ко всем, капризничала и устраивала Галактиону самые невозможные сцены.
— А Бубниха?.. Ты
думаешь, я ничего не знаю?.. Нет, все, все знаю!.. Впрочем, что же я тебе говорю, и какое мне
дело до тебя?
Сначала старик
подумал, что не приехал ли Галактион занимать у него денег, — ведь слава богатого человека еще оставалась за ним, — а потом догадался по выражению лица Галактиона и по тону разговора, что
дело совсем не в этом.
— Да, для себя… По пословице, и вор богу молится, только какая это молитва? Будем говорить пряменько, Галактион Михеич: нехорошо. Ведь я знаю, зачем ты ко мне-то пришел… Сначала я, грешным
делом,
подумал, что за деньгами, а потом и вижу, что совсем другое.
— Мы с вами враги по части банковских и винокуренных
дел, — откровенно объяснил Стабровский, — но
думаю, что будем друзьями в земстве.
Неточные совпадения
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что, как ему, мужику, ничего, если не поесть
день, так и другим тоже. Вот новости!
Хлестаков. Нет, вы этого не
думайте: я не беру совсем никаких взяток. Вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей триста — ну, тогда совсем
дело другое: взаймы я могу взять.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни
думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Батрачка безответная // На каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в черный
день, // Всю жизнь о соли
думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили // И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
У вас товар некупленный, // Из вас на солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять упали бедные // На
дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли на животы; // Лежали, думу
думали // И вдруг запели.