Неточные совпадения
Это был вообще мрачный
человек, делавший
дело с обиженным видом.
Писарь сделал Вахрушке выразительный знак, и неизвестный
человек исчез в дверях волости. Мужики все время стояли без шапок, даже когда дроги исчезли, подняв облако пыли. Они постояли еще несколько времени, погалдели и разбрелись по домам, благо уже солнце закатилось и с реки потянуло сыростью. Кое-где в избах мелькали огоньки. С ревом и блеяньем прошло стадо, возвращавшееся с поля. Трудовой крестьянский
день кончался.
— Главная причина: добрый
человек, а от доброго
человека и потерпеть можно. Слабенек Харитон Артемьич к винцу… Ах, житейское
дело! Веселенько у вас поживают в Заполье, слыхивал я. А не осужу, никого не осужу… И ты напрасно огорчаешься, мать.
— Ну, так я его подожду здесь. Доложи, што некоторый
человек очень желает его видеть по некоторому
делу.
— Есть и такой грех. Не пожалуемся на
дела, нечего бога гневить. Взысканы через число… Только опять и то сказать, купца к купцу тоже не применишь. Старинного-то, кондового купечества немного осталось, а развелся теперь разный мусор. Взять вот хоть этих степняков, — все они с бору да с сосенки набрались. Один приказчиком был, хозяина обворовал и на воровские деньги в
люди вышел.
Братья нисколько не сомневались, что отец не будет шутить и сдержит свое слово. Не такой
человек, чтобы болтать напрасно. Впрочем, Галактион ничем не обнаруживал своего волнения и относился к своей судьбе, как к
делу самому обыкновенному.
— Ну, капитал
дело наживное, — спорила другая тетка, — не с деньгами жить… А вот карахтером-то ежели в тятеньку родимого женишок издастся, так уж оно не того… Михей-то Зотыч, сказывают, двух жен в гроб заколотил. Аспид настоящий, а не
человек. Да еще сказывают, что у Галактиона-то Михеича уж была своя невеста на примете, любовным
делом, ну, вот старик-то и торопит, чтобы огласки какой не вышло.
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие
дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все
дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!.. Только нужно
людей, надежных
людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
Появились какие-то совсем неизвестные
люди, которых знал по своим степным
делам один Харитон Артемьич, но сейчас открещивался от них обеими руками.
— Это, голубчик, гениальнейший
человек, и другого такого нет, не было и не будет. Да… Положим, он сейчас ничего не имеет и бриллианты поддельные, но я отдал бы ему все, что имею. Стабровский тоже хорош, только это уж другое: тех же щей, да пожиже клей. Они там, в Сибири, большие
дела обделывали.
Постройка новой мельницы отозвалась в Суслоне заметным оживлением, особенно по праздникам, когда гуляли здесь обе вятские артели. Чувствовалось, что делалось какое-то большое
дело, и все ждали чего-то особенного. Были и свои скептики, которые сомневались, выдержит ли старый Колобов, — очень уж большой капитал требовался сразу. В качестве опытного
человека и родственника писарь Замараев с большими предосторожностями завел об этом речь с Галактионом.
Больше всех суетился и хлопотал немец Штофф, как
человек, достаточно освоившийся с положением местных
дел.
— А какие там
люди, Сима, — рассказывал жене Галактион, — смелые да умные! Пальца в рот не клади… И все
дело ведется в кредит. Капитал — это вздор. Только бы умный да надежный
человек был, а денег сколько хочешь. Все
дело в обороте. У нас здесь и капитал-то у кого есть, так и с ним некуда деться. Переваливай его с боку на бок, как дохлую лошадь. Все от оборота.
Потом у вас есть уменье иметь
дело с
людьми.
— Э,
дела найдем!.. Во-первых, мы можем предоставить вам некоторые подряды, а потом… Вы знаете, что дом Харитона Артемьича на жену, — ну, она передаст его вам: вот ценз. Вы на соответствующую сумму выдадите Анфусе Гавриловне векселей и дом… Кроме того, у вас уже сейчас в коммерческом мире есть свое имя, как дельного
человека, а это большой ход. Вас знают и в Заполье и в трех уездах… О, известность — тоже капитал!
Винокуренный завод интересовал Галактиона и без этих указаний. Главное затруднение при выяснении
дела заключалось в том, что завод принадлежал Бубнову наполовину с Евграфом Огибениным, давно уже пользовавшимся невменяемостью своего компаньона и ловко хоронившим концы. Потом оказалось, что и сам хитроумный Штофф тоже был тут при чем-то и потому усиленно юлил перед Галактионом. Все-таки свой
человек и, в случае чего, не продаст. Завод был небольшой, но давал солидные средства до сих пор.
Эта первая неудачная встреча не помешала следующим, и доктор даже понравился Галактиону, как
человек совершенно другого, неизвестного ему мира. Доктор постоянно был под хмельком и любил поговорить на разные темы, забывая на другой
день, о чем говорилось вчера.
— Я говорю к примеру… Мало ли есть других
дел, Тарас Семеныч? Только нужны
люди и деньги… да.
— А как вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже
дело хорошее и верное. Не хотите? Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж
дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны
люди и деньги.
К Ечкину старик понемногу привык, даже больше — он начал уважать в нем его удивительный ум и еще более удивительную энергию. Таким
людям и на свете жить. Только в глубине души все-таки оставалось какое-то органическое недоверие именно к «жиду», и с этим Тарас Семеныч никак не мог совладеть. Будь Ечкин кровный русак, совсем бы другое
дело.
Дела Галактиона шли попрежнему. Бубновский конкурс мог тянуться бесконечно. Но его интересовал больше всех устав нового банка, который писал Штофф. По этому
делу Галактион несколько раз был у Стабровского, где велись предварительные обсуждения этого устава, причем Стабровский обязательно вызывал Ечкина. Этот странный
человек делал самые ценные замечания, и Стабровский приходил в восторг.
— Ах, какой ты! Со богатых-то вы все оберете, а нам уж голенькие остались. Только бы на ноги встать, вот главная причина. У тебя вон пароходы в башке плавают, а мы по сухому бережку с молитвой будем ходить. Только бы мало-мало в
люди выбраться, чтобы перед другими не стыдно было. Надоело уж под начальством сидеть, а при своем
деле сам большой, сам маленький. Так я говорю?
— Нечего сказать, хороша мука. Удивительное это
дело, Флегонт Васильич: пока хорошо с женой жил — все в черном теле состоял, а тут, как ошибочку сделал — точно дверь распахнул. Даром деньги получаю. А жену жаль и ребятишек. Несчастный я
человек… себе не рад с деньгами.
Галактион провел целый
день у отца. Все время шел деловой разговор. Михей Зотыч не выдал себя ни одним словом, что знает что-нибудь про сына. Может быть, тут был свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться в чужие семейные
дела, но Галактиону отец показался немного тронутым
человеком. Он помешался на своих мельницах и больше ничего знать не хотел.
Это простое приглашение, как Галактион понял только впоследствии, являлось своего рода посвящением в орден наших. В официальные
дни у Стабровского бывал целый город, а запросто бывали только самые близкие
люди.
— Тут была какая-то темная история. А впрочем, не наше
дело. Разве может быть иначе, когда все удовольствие у этих дикарей только в том, чтоб напиться до свинства? Культурный
человек никогда не дойдет до такого положения и не может дойти.
Отдохнув, Полуянов повел атаку против свидетелей с новым ожесточением. Он требовал очных ставок, дополнительных допросов, вызова новых свидетелей, — одним словом, всеми силами старался затянуть
дело и в качестве опытного
человека пользовался всякою оплошностью. Больше всего ему хотелось притянуть к
делу других, особенно таких важных свидетелей, как о. Макар и запольские купцы.
Да, здесь будут вершиться миллионные
дела, решаться судьба громадного края и сосредоточиваться самые жгучие интересы всех прикосновенных к коммерции
людей.
—
Дело вот в чем, Галактион Михеич… Гм… Видите ли, нам приходится бороться главным образом с Прохоровым… да. И мне хотелось бы, чтобы вы отправились к нему и повели необходимые переговоры. Понимаете, мне самому это сделать неудобно, а вы посторонний
человек. Необходимые инструкции я вам дам, и остается только выдержать характер. Все
дело в характере.
Писал, видимо,
человек свой, знавший в тонкости все запольские
дела и всех запольских воротил.
Да, нехорошо. А все оттого, что приходится служить богатым
людям. То ли бы
дело, если бы завести хоть один пароходик, — всем польза и никто не в обиде.
— О тебе же заботился. В самом
деле, Харитина, будем
дело говорить. К отцу ты не пойдешь, муж ничего не оставил, надо же чем-нибудь жить? А тут еще подвернутся добрые
люди вроде Ечкина. Ведь оно всегда так начинается: сегодня смешно, завтра еще смешнее, а послезавтра и поправить нельзя.
Происходили странные превращения, и, может быть, самым удивительным из них было то, что Харитон Артемьич, увлеченный новым
делом, совершенно бросил пить. Сразу бросил, так что Анфуса Гавриловна даже испугалась, потому что видела в этом недобрый признак. Всю жизнь
человек пил, а тут точно ножом обрезал.
В самый
день свадьбы доктор сделал приятное открытие, что Прасковья Ивановна — совсем не та женщина, какую он знал, бывая у покойного Бубнова в течение пяти лет его запоя ежедневно, — больше того, он не знал, что за
человек его жена и после трехлетнего сожительства.
— Вот в том-то и
дело, что совсем не доктор… да-с. А некоторый другой
человек… Мы сперва-то тоже на доктора подумали, что подкупил его Прохоров, а потом и оказалось…
— Бога мне, дураку, не замолить за Галактиона Михеича, — повторял Вахрушка, задыхаясь от рабьего усердия. — Что я такое был?.. Никчемный
человек, червь, а тетерь… Ведь уродятся же такие человеки, как Галактион Михеич! Глазом глянет —
человек и сделался
человеком… Ежели бы поп Макар поглядел теперь на меня. Х-ха!.. Ах, какое
дело, какое
дело!
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала
дела, а там уже все пойдет само собой. Ему ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своею радостью, и такого
человека не было. По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное чувство. Да, целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
Вероятно, добрые
люди сообразили, что Харитине некуда было
девать своего наследства.
Из «мест не столь отдаленных» Полуянов шел целый месяц, обносился, устал, изнемог и все-таки был счастлив. Дорогой ему приходилось питаться чуть не подаянием. Хорошо, что Сибирь — золотое
дно, и «странного»
человека везде накормят жальливые сибирские бабы. Впрочем, Полуянов не оставался без работы: писал по кабакам прошения, солдаткам письма и вообще представлял своею особой походную канцелярию.
Много новостей узнал Полуянов с первого же раза: о разорении Харитона Артемьича, о ссудной кассе писаря Замараева, о плохих
делах старика Луковникова, о новых
людях в Заполье, а главное — о банке.
Сначала старик подумал, что не приехал ли Галактион занимать у него денег, — ведь слава богатого
человека еще оставалась за ним, — а потом догадался по выражению лица Галактиона и по тону разговора, что
дело совсем не в этом.
— И я его тоже не хвалю… да. А мне его жаль. Ведь умница и характер — железо. Только как-то вся жизнь у него вверх
дном. Одним словом, несчастный
человек.
— Было бы
дело, а
люди будут, — уверенно повторял Харченко.
По земским
делам Харченко особенно близко сошелся со стариком Стабровским. Этому сближению много способствовала Устенька. Она знала, что Стабровский увлекается земством и в качестве влиятельного
человека может быть очень полезен. Вышла довольно комичная сцена первого знакомства.
— Ах, это совсем другое
дело! Мы, старики, в силу вещей, относимся к
людям снисходительнее, хотя и ворчим. Молодость нетерпима, а за старостью стоит громадный опыт, который говорит, что на земле совершенства нет и что все относительно. У стариков, если хочешь, своя логика.
— Скажу вам откровенно, Галактион Михеич, что всех своих денег я не могу вложить в пароходство, а то, что могу вложить, все-таки мало. Ведь все
дело в расширении
дела, и только тогда оно сделается выгодным. Так? Отчего вы не обратились к Штоффу, тем более что он не чужой вам
человек?
— Вот именно последнее и служит препятствием, Павел Степаныч. С посторонним
человеком всегда как-то легче вести
дело и даже получить отказ не обидно.
— Ясно одно, что все
дело сделано своим
человеком, который знал все, а главное — знал, куда старик прятал деньги. Да, нечего сказать, дельце интересное!
— Поговорим, папа, серьезно… Я смотрю на брак как на
дело довольно скучное, а для мужчины и совсем тошное. Ведь брак для мужчины — это лишение всех особенных прав, и твои принцы постоянно бунтуют, отравляют жизнь и себе и жене. Для чего мне муж-герой? Мне нужен тот нормальный средний
человек, который терпеливо понесет свое семейное иго. У себя дома ведь нет ни героев, ни гениев, ни особенных
людей, и в этом, по-моему, секрет того крошечного, угловатого эгоизма, который мы называем семейным счастьем.
Нагибинское
дело остановилось в неопределенном положении. За недостатком улик был выпущен и Полуянов. Выпущенный раньше Лиодор несколько раз являлся к следователю с новыми показаниями, и его опять сажали в острог, пока не оказывалось, что все это ложь. Все внимание следователя сосредоточивалось теперь именно на Лиодоре, который казался ему то психически ненормальным
человеком, то отчаянным разбойником, смеявшимся над ним в глаза. В последний раз Лиодора к следователю отправил сам Харитон Артемьич.