Неточные совпадения
— Не нужно! —
проронил всего одно
слово упрямый старик и даже махнул рукой.
Пока мать Енафа началила, Аглаида стояла, опустив глаза. Она не
проронила ни одного
слова в свое оправдание, потому что мать Енафа просто хотела сорвать расходившееся сердце на ее безответной голове. Поругается и перестанет. У Аглаиды совсем не то было на уме, что подозревала мать Енафа, обличая ее в шашнях с Кириллом. Притом Енафа любила ее больше своих дочерей, и если бранила, то уж такая у ней была привычка.
Нюрочка слушала, затаив дыхание, чтобы не
проронить ни одного святого
слова, и не чувствовала, как у ней по лицу катились слезы; ей делалось и страшно и хорошо от этих разговоров, но дома она по какому-то инстинкту ничего не говорила отцу.
Тишка только посмотрел на нее, ничего не ответил и пошел к себе на покос, размахивая уздой. Ганна набросилась тогда на Федорку и даже потеребила ее за косу, чтобы не заводила шашней с кержачатами. В пылу гнева она пригрозила ей свадьбой с Пашкой Горбатым и сказала, что осенью в заморозки окрутят их. Так решили старики и так должно быть. Федорка не
проронила ни
слова, а только побелела, так что Ганне стало ее жаль, и старуха горько заплакала.
Она слушает неподвижно, но не
проронит слова, не пропустит ни одной черты. Он замолчит, она еще слушает, глаза еще спрашивают, и он на этот немой вызов продолжает высказываться с новой силой, с новым увлечением.
Но в то же время было заметно, что все спешили отпить чай поскорее, чтобы как-нибудь ненароком не
проронить слова, которое праздничную идиллию как бы волшебством обратило бы в обыкновенную будничную свару.
Так повествовала Арина Петровна, и, надо сказать правду, редкий рассказчик находил себе таких внимательных слушателей. Евпраксеюшка старалась не
проронить слова, как будто бы перед ней проходили воочию перипетии какой-то удивительной волшебной сказки; что же касается до Улитушки, то она, как соучастница большей части рассказываемого, только углами губ причмокивала.
Неточные совпадения
Хоры были полны нарядных дам, перегибавшихся через перила и старавшихся не
проронить ни одного
слова из того, что говорилось внизу. Около дам сидели и стояли элегантные адвокаты, учителя гимназии в очках и офицеры. Везде говорилось о выборах и о том, как измучался предводитель и как хороши были прения; в одной группе Левин слышал похвалу своему брату. Одна дама говорила адвокату:
С возрастающим изумлением, вся превратившись в слух, не
проронив ни одного
слова, слушала дева открытую сердечную речь, в которой, как в зеркале, отражалась молодая, полная сил душа.
Раскольников тут уже прошел и не слыхал больше. Он проходил тихо, незаметно, стараясь не
проронить ни единого
слова. Первоначальное изумление его мало-помалу сменилось ужасом, как будто мороз прошел по спине его. Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется дома одна.
Раскольников не
проронил ни одного
слова и зараз все узнал: Лизавета была младшая, сводная (от разных матерей) сестра старухи, и было ей уже тридцать пять лет.
Она поглядела на него тупо, потом вдруг лицо у ней осмыслилось, даже выразило тревогу. Она вспомнила о заложенном жемчуге, о серебре, о салопе и вообразила, что Штольц намекает на этот долг; только никак не могла понять, как узнали об этом, она ни
слова не
проронила не только Обломову об этой тайне, даже Анисье, которой отдавала отчет в каждой копейке.