Неточные совпадения
Лука Назарыч, опомнившись, торопливо зашагал по плотине к господскому дому, а Терешка провожал его своим сумасшедшим хохотом.
На небе показался молодой месяц; со
стороны пруда тянуло сыростью. Господский дом был ярко освещен, как и сарайная, где все окна были открыты настежь. Придя домой, Лука Назарыч отказался от ужина и заперся в комнате Сидора Карпыча, которую кое-как успели прибрать для него.
Через Пеньковку шла дорога
на пристань Самосадку, которая была уже по ту
сторону Урала.
До десятка ребятишек, как воробьи, заглядывали в ворога, а Вася жевал пряники и бросал им жвачку. Мальчишки гурьбой бросались
на приманку и рассыпались в
сторону, когда Вася принимался колотить их тонкою камышовою тросточкой; он плевал
на Парасковею-Пятницу, ущипнул пробегавшую мимо Катрю, два раза пребольно поколотил Нюрочку, а когда за нее вступилась Домнушка, он укусил ей руку, как волчонок.
На левой, бабьей
стороне мелькала простоволосая голова Парасковеи-Пятницы.
Но сват уже пятился к дверям, озираясь по
сторонам: Окулко был знаменитый разбойник, державший в страхе все заводы. В дверях старики натолкнулись
на дурака Терешку и Парасковею-Пятницу, которых подталкивали в спину другие.
Федорка проснулась, села
на лавке, посмотрела
на плакавшую мать и тоже заревела благим матом. Этот рев и вой несколько умерили блаженное состояние Коваля, и он с удивлением смотрел по
сторонам.
Старая Ганна торопливо перебежала по берегу, поднялась
на пригорок, где по праздникам девки играли песни, и через покосившийся старый мост перешла
на туляцкую
сторону, где правильными рядами вытянулись всё такие крепкие, хорошие избы.
Но старая Ганна уже не слушала его и торопливо шла
на свою хохлацкую
сторону с худыми избами и пьянчугами хозяевами.
Илюшка продолжал молчать; он стоял спиной к окну и равнодушно смотрел в
сторону, точно мать говорила стене. Это уже окончательно взбесило Рачителиху. Она выскочила за стойку и ударила Илюшку по щеке. Мальчик весь побелел от бешенства и, глядя
на мать своими большими темными глазами, обругал ее нехорошим мужицким словом.
Наступила тяжелая минута общего молчания. Всем было неловко. Казачок Тишка стоял у стены, опустив глаза, и только побелевшие губы у него тряслись от страха: ловко скрутил Кирилл Самойлу Евтихыча… Один Илюшка посматривал
на всех с скрытою во взгляде улыбкой: он был чужой здесь и понимал только одну смешную
сторону в унижении Груздева. Заболотский инок посмотрел кругом удивленными глазами, расслабленно опустился
на свое место и, закрыв лицо руками, заплакал с какими-то детскими всхлипываниями.
Все были уверены вперед, что круг унесет Матюшка Гущин, который будет бороться последним. Он уже раза два уносил круг, и обе
стороны оставались довольны, потому что каждая считала Матюшку своим: ключевляне — потому, что Матюшка родился и вырос в Ключевском, а самосадские — потому, что он жил сейчас
на Самосадке.
Младший брательник Гущин погиб
на шестом борце и вызвал шумные одобрения со
стороны своих ключевлян, как до него кучер Семка.
— То-то вот и оно-то, што в орде хрестьянину самый раз, старички, — подхватывал Тит заброшенное словечко. — Земля в орде новая, травы ковыльные, крепкие, скотина всякая дешевая… Все к нам
на заводы с той
стороны везут, а мы, этово-тово, деньги им травим.
Ходоки ушли от попа недовольные, потому что он, видимо, гнул больше
на свою
сторону.
«Анисья, ты у меня не дыши, а то всю выворочу
на левую
сторону…» Приказчица старалась изо всех своих бабьих сил и только скалила зубы, когда Палач показывал ей кулаки.
Аграфена тупо смотрела по
сторонам и совсем не узнавала дороги,
на которой бывала только летом: и лесу точно меньше, и незнакомые объезды болотами, и знакомых гор совсем не видать.
Таисья выбежала провожать ее за ворота в одном сарафане и стояла все время, пока сани спускались к реке, объехали караванную контору и по льду мелькнули черною точкой
на ту
сторону, где уползала в лес змеей лесная глухая дорожка.
Первое чувство, которое охватило Аграфену, когда сани переехали
на другую
сторону Каменки и быстро скрылись в лесу, походило
на то, какое испытывает тонущий человек. Сиденье у саней было узкое, так что
на поворотах, чтобы сохранить равновесие, инок Кирилл всем корпусом наваливался
на Аграфену.
— Кичиги
на закате стоят, — проговорил он вслух, разглядывая три звезды
на юго-западной
стороне неба, — а Ичиги над головой, — скоро ободняет.
Ичиги — созвездие Большой Медведицы; Кичиги — три звезды, которые видны бывают в этой
стороне только зимой. С вечера Кичиги поднимаются
на юго-востоке, а к утру «западают»
на юго-западе. По ним определяют время длинной северной ночи.
Когда Катря спускалась в кухню, Домнушка
стороной непременно сводила разговор
на Аграфену Гущину, о которой доходили самые невероятные слухи.
Старик сидел
на возу без шапки и кланялся
на все четыре
стороны бежавшему за обозом народу.
Когда показались первые домики, Нюрочка превратилась вся в одно внимание. Экипаж покатился очень быстро по широкой улице прямо к церкви. За церковью открывалась большая площадь с двумя рядами деревянных лавчонок посредине. Одною
стороною площадь подходила к закопченной кирпичной стене фабрики, а с другой ее окружили каменные дома с зелеными крышами. К одному из таких домов экипаж и повернул, а потом с грохотом въехал
на мощеный широкий двор.
На звон дорожного колокольчика выскочил Илюшка Рачитель.
После обеда Груздев прилег отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка осталась в чужом доме совершенно одна и решительно не знала, что ей делать. Она походила по комнатам, посмотрела во все окна и кончила тем, что надела свою шубку и вышла
на двор. Ворота были отворены, и Нюрочка вышла
на улицу. Рынок, господский дом, громадная фабрика, обступившие завод со всех
сторон лесистые горы — все ее занимало.
Этот Митрич одинаково был чужим для всех трех концов и держал
сторону Самоварника только потому, что жил у него
на квартире.
Мать Енафа и инок Кирилл положили «начал» перед образами и раскланялись
на все четыре
стороны, хотя в избе, кроме больной, оставалась одна Нюрочка. Потом мать Енафа перевернула больную вниз лицом и покрыла шелковою пеленой с нашитым
на ней из желтого позумента большим восьмиконечным раскольничьим крестом.
С одной
стороны, он был рад, что Макар уехал куда-то
на лесной пожар: не все зараз увидят его убожество…
Она с своей
стороны употребляла все меры, чтобы удержать Дороха около себя, а когда он порывался уйти к кому-нибудь
на покос, она пускала в ход последнее средство — угощала своего пьяницу водкой, и Коваль оставался.
Солдат Артем хоть и выехал
на покос, но работал мало, а больше бродил по чужим балаганам: то у Деяна, то у Никитича, то у Ковалей. Сильно налегать
на него старый Тит не смел, а больше донимал
стороной.
—
На Крестовые острова народ собирается, — объясняла Таисья. — Со всех
сторон боголюбивые народы идут: из-под Москвы, с Нижнего, с Поволжья.
Матушка Маремьяна отвела Таисью в
сторону и принялась ей быстро наговаривать что-то, вероятно, очень интересное, потому что Таисья в первый момент даже отшатнулась от нее, а потом в такт рассказа грустно покачивала головой. Они проговорили так вплоть до того, как подошел плот, и расстроенная Таисья чуть не забыла дожидавшейся ее
на берегу Нюрочки.
— И скажу, все скажу… Зачем ты меня в скиты отправляла, матушка Таисья? Тогда у меня один был грех, а здесь я их, может, нажила сотни… Все тут обманом живем. Это хорошо, по-твоему? Вот и сейчас добрые люди со всех
сторон на Крестовые острова собрались души спасти, а мы перед ними как представленные… Вон Капитолина с вечера
на все голоса голосит, штоб меня острамить. Соблазн один…
— Ваши-то мочегане пошли свою землю в орде искать, — говорил Мосей убежденным тоном, — потому как народ пригонный, с расейской
стороны… А наше дело особенное: наши деды
на Самосадке еще до Устюжанинова жили. Нас неправильно к заводам приписали в казенное время… И бумага у нас есть, штобы обернуть
на старое. Который год теперь собираемся выправлять эту самую бумагу, да только согласиться не можем промежду себя. Тоже у нас этих разговоров весьма достаточно, а розним…
Духовный брат Конон просыпается. Ему так и хочется обругать, а то и побить духовную сестру, да рука не поднимается: жаль тоже бабенку. Очень уж сумлительна стала. Да и то сказать, хоть кого боязнь возьмет в этакую ночь. Эх, только бы малость Глеб подрос, а тогда скатертью дорога
на все четыре
стороны.
— Ну, это не в Беловодье, а
на расейской
стороне. Такое озеро есть, а
на берегу стоял святый град Китиш. И жители в нем были все благочестивые, а когда началась никонианская пестрота — святой град и ушел в воду. Слышен и звон и церковная служба. А мы уйдем
на Кавказ, сестрица. Там места нежилые и всякое приволье. Всякая гонимая вера там сошлась: и молоканы, и субботники, и хлысты… Тепло там круглый год, произрастание всякое, наших братьев и сестер найдется тоже достаточно… виноград…
Беседа затянулась
на несколько часов, причем Голиковский засыпал нового друга вопросами. Петра Елисеича неприятно удивило то, что новый управляющий главное внимание обращал больше всего
на формальную
сторону дела, в частности —
на канцелярские тонкости. Мимоходом он дал понять, что это уже не первый случай, когда ему приходится отваживаться с обессиленным заводом, как доктору с больным.
— Ведь я знаю главную язву, с которой придется бороться, — говорил Голиковский
на прощанье, — с одной
стороны, мелкое взяточничество мелких служащих, а с другой — поблажка рабочим в той или другой форме… Каждый должен исполнять свои обязанности неуклонно — это мой девиз.
Нюрочка даже покраснела от этой бабьей болтовни. Она хорошо поняла, о ком говорила Домнушка. И о Васе Груздеве она слышала, бывая у Парасковьи Ивановны. Старушка заметно ревновала ее и при случае,
стороной, рассказывала о Васе ужасные вещи. Совсем мальчишка, а уж водку сосет. Отец-то
на старости лет совсем сбесился, — ну, и сынок за ним. Видно, яблоко недалеко от яблони падает. Вася как-то забрался к Палачу, да вместе целых два дня и пьянствовали. Хорош молодец, нечего сказать!
Он прежде всего снял шапку, помолился
на церковь, потом раскланялся
на четыре
стороны, раскрыл сундук и крикнул...
— Если рабочим не нравятся новые порядки, то могут уходить
на все четыре
стороны, — повторял Голиковский направо и налево, чем еще более восстановлял против себя. — Я силой никого не заставляю работать, а если свои не захотят работать, так выпишем рабочих из других заводов, а в случае чего даже из России.
Нюрочке это не понравилось. Что он хотел сказать этим? Наконец, она совсем не подавала ни малейшего повода для этого фамильярного тона. Она молча ушла к себе в комнату и не показывалась к ужину. Катря довершила остальное. Она пришла в комнату Нюрочки, присела
на кровать и, мотнув головой в
сторону столовой, проговорила...
А Голиковский совсем не походил
на влюбленного человека: он почти все время молчал и смотрел куда-то в
сторону, но для Нюрочки это молчание было красноречивее всяких слов.
Рачителиха мечтала открыть лавку в Туляцком конце и даже выбрала место под нее, именно — избенку пропойцы Морока, стоявшую как раз
на росстани, между обоими мочеганскими концами. Несколько раз Рачителиха
стороной заводила речь с Мороком
на эту тему, но Морок только ругался.
На покосе Морок косил за Феклисту,
на фабрике ругал ее нехорошими словами, а встречаясь с ней
на улице, переходил
на другую
сторону.
В этих походах против Морока главное участие принимали старики, а молодежь оставалась в
стороне, — у ней было свое
на уме.
Лето было дождливое, и сена поставили сравнительно немного. Особенно неудачная вышла страда
на Самосадке, где почти все сено сгнило. В горах это случается: заберется ненастье и кружится
на одном месте. И в Мурмосе «сена не издались», так что негде было и купить его ближе ста верст, да и в
сторону орды тоже
на траву вышел большой «неурождай». Об овсах ходили нехорошие слухи.