Серв-батальон

Андрей Ливадный, 2007

Разгар Первой Галактической… Земной Альянс продолжает вести изнуряющую войну, упуская шанс на мирное решение конфликта. И вновь тринадцатый серв-батальон должен отправиться для выполнения опасного задания в один из уголков космоса…

Глава 2

Планета Юнона. Учебно-информационный центр ВКС Альянса

Им всем дали сутки на отдых, затем в торжественной, даже можно сказать помпезной обстановке, никак не соответствующей трауру, объявленному в связи с кончиной Джона Хаммера, новобранцам присвоили звания лейтенантов.

Утром следующего дня новоиспеченных офицеров, сразу после завтрака попросили пройти в лекторий.

— Перед вами, господа, наш новый козырь в борьбе за планетарную твердь.

Тускло вспыхнул голографический экран, продемонстрировав модель космического корабля.

— Штурмовой носитель нового поколения — «Нибелунг 12МТ». — Сообщила аудиосистема лектория. Модель корабля стала увеличиваться, демонстрируя крупным планом отдельные узлы и агрегаты. — При модификации базовой модели учтен десятилетний опыт боевых действий. — Продолжал пояснять бестелесный голос. — Обратите внимание на двигатели планетарной тяги с изменяемым вектором. В конструкции их крепления использованы вращающиеся ложементы, что позволяет кораблю не только свободно маневрировать в атмосфере, но и задействовать функцию «автозависания» над определенной точкой поверхности. Усиленное вооружение нижней полусферы, в частности две дополнительные ракетные батареи и установки плазмогенераторов обеспечивают предварительную зачистку зон высадки от средств наземной и противокосмической обороны противника. Так же изменены принципы боевого десантирования серв-соединения. Если в прошлом выход серв-машин осуществлялся только с использованием аппарелей, после посадки носителя на планету, то теперь каждая машина помещается в отдельный контейнер с собственным броневым покрытием и системой посадочных двигателей, — то есть отстрел боксов с техникой серв-соединения возможен еще в воздухе, при этом штурмовой носитель продолжает прикрывать огнем десантированное подразделение, что существенно снижает процент потерь.

Слушая приятный женский голос, лейтенант Саймон все более мрачнел.

Он пытался представить, каково будет падать с километровой высоты в бронированном металлопластиковом гробу, под огнем наземных батарей?

От картин, что рисовало воображение, захотелось выругаться вслух, но он все же сдержался.

— Каждый автономный посадочный контейнер одноразовый, внутри оборудован системой амортизационной фиксации машины, в комплектацию посадочного бокса входит один автономный сервомеханизм технической поддержки, кроме того, в изолированной камере, в верхней части контейнера под защитой дополнительной брони смонтировано резервное хранилище боезапаса. В случае уничтожения штурмового носителя серв-машины получают возможность двух автономных перезарядок бортового боекомплекта.

— Вот блин утешила, тварь… — Прошипел кто-то из задних рядов.

Кибернетическая система лектория проигнорировала замечание.

* * *

12 августа 2624 года.

Группа капитана Тавгалова.

Борт флагманского крейсера «Апостол».

На постановку боевой задачи отводилось всего десять минут незадолго до старта.

Бойцы в бронескафандрах выстроились вдоль флюоресцирующей линии — накопитель внутреннего космодрома крейсера напоминал сейчас потревоженный муравейник: повсюду сновали люди и машины, титанические механизмы перемещали стартовые плиты, на которых застыли штурмовые носители нового поколения, к шахтам электромагнитных катапульт подавали истребители и штурмовики, то и дело раздавались громкие, шипящие звуки, исходящие от многотонных герметизирующихся затворов, — крейсер готовился к бою.

Примерно такая же картина царила сейчас на палубах и в отсеках других, менее крупных единиц флота. Конвойные^[12] и ракетные носители^[13], грозные фрегаты и юркие штурмовые корветы^[14] готовились к схватке, но первыми на острие удара седьмого флота сегодня пойдут смехотворные (с точки зрения масштабных космических столкновений) силы: один десантный модуль^[15] в сопровождении семи штурмовых носителей класса «Нибелунг».

Их задачей являлась скрытая высадка на планету, защищенную тремя эшелонами противокосмической обороны.

Поначалу, когда Андрею Тавгалову сообщили детали предстоящей операции, он честно подумал: не сошло ли с ума командование флота?.. но потом, когда он нашел в себе смелость высказать вслух сомнение, реакция на дерзкие слова со стороны начальника штаба внезапно оказалась сдержанной, едва ли не отечески-мягкой:

— Капитан, вы ошибаетесь, полагая, что полный серв-батальон, и спецподразделение космодесанта пошлют на заведомую смерть. Я сейчас не рассматриваю действительно опасную и рискованную фазу планетарной операции, там на самом деле придется туго, и все будет зависеть только от профессионализма бойцов и вас в частности, но что касается проникновения через системы обнаружения противокосмической обороны противника, — волноваться не о чем. Вы десантируетесь на борту принципиально новых космических аппаратов, оснащенных устройствами фантом-генераторов^[16] последнего поколения. Комплекс «Мираж» обеспечит бескровную высадку.

Андрей лишь пожал плечами в ответ. В «бескровные» высадки десанта на поверхность хорошо защищенной планеты он не верил.

— Техника не стоит на месте, капитан. — Уже назидательным тоном произнес начальник штаба флота. — Я не уполномочен раскрывать особенностей конструкции прибора, но, если это вас успокоит, — он прошел полный комплекс испытаний в самых жестких условиях, и показал свою полную функциональность. — Размытые фразы не успокоили Тавгалова, хотя он понимал: никакой конкретики не будет. Во-первых, командиру разведывательно-диверсионной группы не положено знать конструктивных особенностей или принципов действия секретного оборудования — слишком велик был риск попасть в плен и оказаться на допросе, под воздействием препаратов, которым человек не сможет сопротивляться. Во-вторых, он вряд ли что-то поймет…

— Наземная часть операции в своей начальной стадии полностью зависит от действий вашей группы, капитан. — Продолжал информировать его начальник штаба. — По нашим расчетам после десантирования вы окажетесь в глубоком тылу противника на территории одной из трех крупнейших баз РТВ. Фактор внезапности будет на вашей стороне первые несколько минут. Под прикрытием фантом-генераторов штурмовые носители осуществят атмосферное маневрирование и высадку машин серв-батальона, которые свяжут боем охранение противника, в то время как вашей группе предстоит проникнуть в недра бункерной зоны, и освободить содержащихся там пленных пилотов.

— Допустим, нам удалось. — Произнес Тавгалов. — Что дальше?

— Вместе с освобожденными пилотами вы поднимаетесь к поверхности. Спасенных необходимо доставить к ангарам серв-машин, где находиться предназначенная для полигонных испытаний трофейная техника Альянса. По данным разведки большинство трофейных машин находятся в удовлетворительном состоянии, поэтому следующей фазой операции станет удержание периметра базы РТВ, пока сервомеханизмы технической поддержки, высаженные с борта «Нибелунгов» не осуществят экспресс-подготовку техники. После завершения минимально необходимых операций технического регламента реактивированные машины пополнят состав серв-бальона. Удерживая периметр базы РТВ, вы оттянете на себя внимание противника, заставите его осуществить подвижку боевой техники, ослабляя защиту иных объектов.

— Поддержка с орбиты? — Сухо спросил Тавгалов.

— Ударные силы флота покинут гиперсферу только после захвата базы РТВ и реактивации трофейной техники. Большего вам знать не нужно, капитан. Задача поставлена сложная, но выполнимая.

— Командир серв-батальона осведомлен о целях моей группы?

— Нет. У него приказ — удерживать периметр базы РТВ. Лишняя информация перед высадкой может только навредить. Надежда на вас, капитан. Отработаете, как положено, и противнику придется сдать планету.

* * *

Дрожь…

Она била по мышцам, — действие боевых стимуляторов накладывалось на нервное напряжение перед высадкой, — адский коктейль, который спустя минуты выльется в ощущения неповторимого драйва, когда разум становиться холодным, ясным и спокойным, а тело, кажется, переполнено энергией…

Тавгалов коротко приказал:

— Занять места в десантном модуле. Попарно — вперед!

Открывающаяся рампа, как пасть мифического монстра, распахнулась навстречу, глотая фигурки людей в боевых скафандрах…

Дрожь…

Ровная ритмика тактовой работы активаторов исполинских ступоходов серв-машины…

Возбуждение человеческих мышц не передается на сервомоторы, а вот внутренне состояние пилота чувствует «Одиночка».

— Антон?

Мягкий женский голос. Говорят, он сближает пилота и искусственный интеллект.

«Беатрис-4». Технологический прорыв в вопросах создания искусственного разума. Уже никто не говорит «пакет программ независимого поведения». Беатрис — нечто большее. Антон пока еще не решил кто она — его ангел хранитель, или демон, затаившийся в ожидании смерти пилота?

Ты неправильно оцениваешь меня. Мыслишь стереотипно…

А как мне мыслить в преддверии первого боя? Почему в рискованный прорыв бросили именно их батальон, на две трети укомплектованный пилотами-новичками, едва прошедшими подготовку на Юноне?

Мы смертники? Нас не жалко? Не хотят терять опытных пилотов?

Мысли хоть и справедливы с точки зрения субъективной оценки ситуации, но на самом деле он не прав.

Они — наиболее опытные пилоты. Скажет кто посторонний — не очень-то и поверишь, но во всем виноваты те самые бесплатные кабины виртуальной реальности, щедро расставленные по всем уровням Земного мегагорода. Никто из подростков никогда не задумывался, сколько часов, в итоге складывающихся в дни, месяцы, годы суммированного времени они провели в прямом нейросенсорном контакте с точными виртуальными копиями настоящих серв-машин?

Виртуалка — лучшее средство от скуки, а когда набор симуляторов невелик, и для «Игры» требуется непременное нейросенсорное соединение разума и машины, что получается в итоге, на выходе, к моменту совершеннолетия?

Новое поколение, выросшее в условиях войны, пыталось уйти от скуки, подрастающему разуму интересно соревноваться, особенно, когда смерть ненатуральна — она лишь «вылет» из игры.

Игры в войну, которая внезапно обернулась реальностью, дикой, необузданной, где техногенный ад существует в действительности и права на перезагрузку уже не будет.

«Фалангер» Верхолина, сотрясая мерной поступью плиты предстартового накопителя, свернул к застывшему в центре разметочного круга «Нибелунгу».

Штурмовой носитель ждал, возвышаясь глыбой брони, в нижней части корпуса открыты аппарели индивидуальных посадочных модулей.

Все будет хорошо, Антон. — Голос действительно успокаивал, хотелось верить ему, верить своим навыкам, ощущать каждой клеточкой тела ту мощь, что полностью подчинялась изъявлениям его воли.

«Фалангер» вошел внутрь отделяемого посадочного модуля, развернулся, присел, чуть согнув ступоходы, и многочисленные фермы амортизационного каркаса начали смыкаться, закрепляя многотонную серв-машину.

Последней пришла в движение бронированная плита аппарели.

Отсекая свет и суету предстартового накопителя, она закрывалась, словно…

Неуместные аналогии, Антон.

Согласен… Только помолчи пока, ладно?

Дрожь не отпускала.

За минуты до начала высадки, вдруг приходит запоздалое, но верное понимание действительности.

Как будто открыл глаза после бурной вечеринки, и увидел иной мир, не тот скучный, радостный пятнами легкого дурманящего забытья ночных клубов, не виртуальные схватки, где так не хватает адреналина, драйва, — ведь любая компьютерная симуляция реальности неизбежно имеет тенденцию к повторяемости событий и действий, быстро проходит оглушающая новизна ощущений, и настает обычная скука.

Потому и к войне у их поколения выработалось свое ложное и легкое отношение.

Если симуляторы, в которые они гоняли по десять-двенадцать часов в сутки, забывая про еду и сон, казались увлекательной забавой, не наскучивая окончательно лишь из-за изобретательности самих «пилотов», научившихся усложнять задачи (например, договариваясь об ограничениях на тяжелые типы вооружений, или вообще, выходя на дуэль, с двумя снарядами на оба орудия), то адреналин уже не вырабатывался в ходе самых напряженных и изощренных схваток.

Высадка еще не началась, а Саймон уже по горло был сыт стрессовыми ощущениями.

Особенно остро они нахлынули когда «Нибелунг» оторвался от стартовой плиты внутреннего космодрома крейсера и начал выходить в открытый космос.

На миг пришел даже не холодок, пробежавший по внутренностям, а настоящая невесомость, затем корабль ощутимо тряхнуло и началось долгое ускорение.

Саймон закрыл глаза, пытаясь представить себя в уютной, знакомой, пропахшей потом кабинке виртуальной реальности.

Ничего подобного. Не выходило. Волнами возвращалась дрожь, смена векторов тяги при маневрировании и глухая, ритмичная россыпь вибраций от работы пусковых ракетных комплексов и батарей вакуумных орудий доносили до рассудка истинное положение дел: штурмовой носитель прорывался через планетарную оборону противника, все происходило по-настоящему, но организм реагировал на знакомые (по воздействиям костюма виртуальной реальности) ощущения совершенно иначе.

Ты один Саймон. Совершенно один. Вот сейчас через пару секунд посадочный контейнер отстрелит от штурмового носителя, и ты начнешь падать с неведомой высоты в сущую неизвестность, — прав был тот странноватый мужик на полигоне, — перезагрузок не будет, и вслед, еще острее, пронзительнее начали приходить иные мысли, которыми (Саймон был уверен) никто и никогда не задавался ранее.

Где их родители?

Почему им лгали, говоря, что они сейчас осваивают мифические колонии? Если так, то почему забыли о собственных детях, не напишут им, не скинут весточки по сети, не пришлют стереоснимка?

Правда стучалась в рассудок, будто сняли шторки с глаз или сдернули пелену тотальной пропаганды.

Они мертвы. Их сожрала война.

Теперь твой черед Саймон.

Бог ты мой, надо же — придумывали для себя сложности, выводя «Фалангеров» на «смертельную дуэль» с одним или двумя снарядами в стволе… Придурки…

«Нибелунг» вошел в плотные слои атмосферы, плавные ускорения космического маневрирования сменились тряской, орудийно-ракетные комплексы работали по незримым для Саймона целям, уже не перерываясь ни на секунду, пока батареи одной полусферы перезаряжались, огонь вели другие, и даже «закаленному» виртуалкой, повидавшему всякое сознанию Грина сейчас было трудно представить, что на самом деле твориться в зоне посадки.

Укол в шею заставил его вздрогнуть.

— Ты перевозбужден. Введен боевой метаболический препарат.

— Привет рыжеволосая… Ты почему молчала?

— Ты ни о чем меня не спрашивал.

— Но ты ведь читаешь мысли?

— Да.

Вопрос взаимного доверия… Скажет тоже мужик… А кому мне теперь доверять, как не ей?

Отстрел.

Злобные предупреждающие, огни, динамический удар, затем мгновенья невесомости в свободном падении и вдруг — жесткая перегрузка при включении собственных двигателей посадочного модуля.

Началось.

Теперь по-настоящему началось…

* * *

Борт крейсера «Апостол»

На боевом мостике крейсера в эти минуты царило не меньшее моральное напряжение, чем в мыслях бойцов ударной группы.

Все детали предстоящей операции просчитаны до мелочей, сотни раз проанализированы людьми и кибернетическими системами, но все равно в нюансах дерзкого плана присутствовал ряд «если», способный свести к нулевому результату всю предварительную подготовку.

В бой шла новая техника, еще ни разу не выходившая за рамки полигонов.

Ей управляли самые опытные и самые бесшабашные пилоты, которым предстояло первое свидание с настоящей смертью.

Очень много зависело от них — молодых ребят, чья подготовка превосходила навыки любого из самых известных асов, но вот выдержат ли они моральный прессинг настоящей схватки?

Над этим работали лучшие военные психологи. Из двухсот кандидатов отобрали всего двадцать, каждым подразделением руководил офицер со стажем боев, новейшие системы «Беатрис-4» имели в своем распоряжении кроме прочего модуль психологической адаптации — они искали в рассудке пилота точки морального соприкосновения, фактически играли на полученных из сознания человека сокровенных образах.

Никто из собравшихся на боевом мостике «Апостола» высших офицеров седьмого ударного флота так и не задал себе главного вопроса: ради чего? Во имя каких высших целей души и жизни вчерашних подростков будут спустя минуты брошены в ад?

Каждый думал о частностях предстоящей операции и никто — о войне.

Адмирал Купанов смотрел на тактический монитор, спроецированный над ровной плоскостью тактического комплекса.

Планета.

Орбиты, расположение единиц флота противника, прикрывающего бывшую колонию Великого Исхода, вторично открытую уже в ходе боевых действий и преобразованную в огромный полигон.

Здесь ковалось оружие возмездия, на поверхности затерянного мира изучались особенности поведения трофейных модулей искусственного интеллекта, в глубинах бункерных зон специализированные кибернетические комплексы разрабатывали эффективные методы борьбы с серв-машинами, являющимися главной ударной силой Альянса.

Исследования нужно прекратить, планету зачистить, и в дальнейшем не позволять колониям организовывать подобные исследовательско-экспериментальные базы.

Но как выполнить поставленную перед флотом задачу, когда планету от удара из космоса прикрывает флагманский крейсер Свободных Колоний, несущий на борту аннигиляционную установку «Свет»?

Он превратит в излучение любую армаду, как только корабли Альянса начнут обратный переход из пространства гиперсферы в трехмерный космос.

Тяжелую единицу нужно нейтрализовать, поставить крейсер Колоний в условия, когда применение аннигиляционной установки станет невозможно.

План адмирала Купанова строился на знании особенностей вооружения крейсеров противника. Нужно создать на поверхности планеты такой очаг угрозы, который командование силами планетарной обороны не сможет проигнорировать, довести ситуации до той степени угрозы, когда ковровые бомбардировки с низких орбит станут единственным шансом остановить распространение наземного вторжения.

Как только крейсер противника выйдет к планете, между ним и внезапно появившимся флотом Альянса окажутся многочисленные малые корабли и станции противокосмической обороны, базирующиеся на высоких орбитах.

В таких условиях применение установки «Свет» станет невозможным, а крейсер — уязвим для атаки армады штурмовиков и истребителей.

* * *

Система Анкор.

12 августа 2624 года.

7 часов утра…

Первое в истории войны боевое применение комплекса фантом-генераторов класса «Мираж» готовилось тщательно и основывалось на многих научных открытиях.

Новый комплекс «Мираж» работал на принципе имитации сигнатур. Еще в период Великого Исхода для разведки планет создавалось множество разнообразных приборов и датчиков, способных выяснить структуру объектов, не приближаясь к ним вплотную для снятия проб. Позже подобные разработки получили развитие в создании боевых сканирующих комплексов класса «Аметист», работающих не только с физической структурой объектов, но и с излучаемой энергией. Нетрудно понять, что любой космический корабль или машина наземного базирования, равно как и структуры скрытых под землей объектов, потребляют энергию, вырабатывают избыточное тепло, различные устройства, особенно силовые установки, кибернетические и энергетические цепи, в процессе функционирования неизбежно выдают так называемое «паразитическое излучение», которое не всегда удается надежно экранировать.

БСК «Аметист» в различных модификациях состоящий на вооружении у обеих противоборствующих сторон, работал в первую очередь с картами распределения энергий (так называемыми «сигнатурами»), уникальными для каждого искусственно созданного объекта, а уже во вторую очередь — с его визуальным изображением.

Разведка Альянса установила, что в систему Анкор периодически прибывают конвои транспортных кораблей, доставляющих на поверхность планеты образцы трофейных серв-машин.

Фантом-генераторы «Нибелунгов», предназначенных для дерзкого прорыва планетарной обороны, настраивались таким образом, чтобы детально имитировать сигнатуры транспортных кораблей.

Операция осуществлялась в два этапа. Сначала конвой настоящих транспортов подвергся атаке десантно-штурмовых модулей непосредственно в пространстве гиперсферы, что само по себе являлось неслыханным для тех времен маневром, затем вместо транспортов из аномалии космоса в пределах системы Анкор осуществили «обратный переход» семь «Нибелунгов», движущихся под прикрытием системы «Мираж».

Десантно-штурмовой модуль группы капитана Тавгалова двигался в середине построения, отключив все энергопотребляющие системы, для него в качестве маскировки избрали генерацию сигнатуры крупногабаритного транспортного контейнера.

Задача существенно облегчалась тем, что конвои доставляли на поверхность планет технику Альянса, и сигнатуры серв-машин тринадцатого батальона, не демаскировали ложный «конвой», напротив, их наличие на борту «транспортов» полностью укладывалась в спецификацию ожидаемого груза.

Бледная, призрачная вспышка обратного перехода исторгла в метрику трехмерного космоса сигнатуры и оптические фантомы семи транспортов, между которыми в буксировочных захватах двигался крупнотоннажный контейнер.

Разведгруппа, побывавшая на Анкоре, установила, что инфраструктура обороны основана на автоматических узловых станциях, на самой планете среди множества испытательных полигонов, кибернетических лабораторий, заводов, и профильных производств, людей насчитывались единицы, — Свободные Колонии, истощенные борьбой на многих пространственных фронтах, переходили к практике тотальной автоматизации, перенимая опыт Альянса в области организации не требующих постоянного внимания человека опорных пунктов.

Новый подход к формированию планетарных баз был полностью оправдан: основные производства располагались за десятки световых лет, на планетах Центральных Миров, а отсюда ежедневно поступали массивы бесценной информации, в ответ через каналы гиперсферных частот приходили технические задания для дальнейших исследований.

Охрану всех наземных объектов и бункерных зон осуществляли машины, проходящие ходовые испытания. Руководство союза Свободных Колоний понимало, что война переходит в новую, еще боле ожесточенную фазу противостояния и без участия автоматических серв-соединений победа невозможна.

Здесь на Анкоре зеркально повторялась история Дабога — как в свое время Земной Альянс, потерпев сокрушительное поражение, начал срочную разработку принципиального новых типов планетарной техники, взяв за основу концепцию шагающих аграрных исполинов непокоренной планеты, так теперь Свободные Колонии изучали трофейные образцы серв-машин, создавая собственную технику, внедряя в схемы знаменитых «Беркутов» и «Ястребов» системы автоматического управления, — пилотов катастрофически не хватало, управление посредством сенсорных костюмов стремительно устаревало, уступая по эффективности прямым мысленным командам, поступающим кибернетической системе на уровне мнемонической связи между человеком и машиной.

В сложившихся условиях создание новых образцов техники стало вопросом выживания. По плану тотальной модернизации флота, Колонии не отвергали руководящей роли человека, — предполагалось создать автоматические соединения, в состав которых входила бы главенствующая машина, управляемая живым пилотом.

Пока же на полигонах Анкора проходила обкатку техника, созданная на основе трофейных образцов, с интегрированными модулями «ALONE» и более продвинутой системой «Клименс-12», адаптированными для исполнения функций «ограниченной свободы», когда киберсистема исполняет лишь те действия, что переданы в качестве директив с машины ведущего.

Колонии по-прежнему отвергали полную автоматизацию пространства боя, стараясь всеми доступными способами удержать кибернетического джина в бутылке.

«Нибелунги» под прикрытием «Миражей» начали сближение с планетой.

Машины тринадцатого серв-батальона застыли в боксах, проявляя минимум энергоактивности.

Неизвестность, томительное ожидание боя давило на пилотов, но все переговоры были строго запрещены, и каждый переживал часы утомительного маневрирования, неизбежного при сближении с планетой, в глухом одиночестве собственных мыслей.

Тяжелое испытание, для психики, учитывая, что впереди ждет бой, равных которому еще не знала история наземных операций.

Кибернетические системы вышедших из гиперсферы «Нибелунгов» практически сразу начали сложный опознавательный диалог с контрольными устройствами противокосмической обороны планеты.

У человека, попавшего в пространство враждебного окружения, знающего, что основные силы флота сейчас только начинают подготовку к прыжку, вполне могли сдать нервы, но машины были равнодушны к собственной судьбе, они не испытывали ни нервозности, ни страха, оперируя данными, полученными из бортовых компьютеров перехваченных транспортов, и полностью полагаясь на защиту фантом-генераторов.

С другой стороны процедуру проверки так же осуществляли машины.

Человеку свойственно сомневаться: например, дурное настроение оператора или дежурного офицера может стать провокатором какого-либо коварного вопроса, но машины лишены недостатков, а значит, теряют и преимущества, присущие человеческому мышлению.

Им достаточно точного совпадения наблюдаемых сигнатур с заранее известными картами распределения энергий, правильных кодов доступа, разрешающих вход в пространство системы, и числящихся в реестре магнитных маркеров.

Скупой диалог машин завершился выделением безопасного коридора сближения с планетой, и «конвой транспортных кораблей» продолжил беспрепятственно двигаться к Анкору.

После полутора часов маневрирования лже-транспорты вышли сначала на промежуточную парковочную орбиту, а затем начали снижение, осуществляя вход в плотные слои атмосферы в строгом соответствии с предоставленным посадочным коридором.

До поверхности планеты оставалось менее пяти километров, когда крупнотоннажный «контейнер», буксируемый в магнитных захватах среднего «транспорта», внезапно отделился от построения снижающихся кораблей, и начал резко проваливаться вниз, объятый огнем включившихся двигателей планетарной тяги.

Кибернетические системы, зафиксировав нештатную ситуацию, тут же послали запрос, еще не поднимая тревоги, за что и поплатились: семь «транспортов», сбросив вуаль фантом-генераторов, внезапно обрели истинные очертания грозных штурмовых носителей и произвели синхронный залп из всех ракетных установок верхней и нижней полусфер.

Казалось, небо над центральной базой РТВ Анкора, превратилось в жерло извергающегося вулкана — тяжелые реактивные снаряды, вырвавшись из десятков пусковых стволов, рванулись к низким орбитам, поражая станции контроля, осуществляющие постоянный мониторинг территорий, где дислоцировались базы робототехнических вооружений, превращая в град метеорных осколков спутники навигации и связи, — атака штурмовых носителей оказалась столь неожиданной, что некоторые боевые части ракет, проскочив зону низких орбит, сумели поразить два фрегата из состава прикрывавшей планету эскадры Флота Колоний.

На командных частотах воцарился хаос. Не отвечали сбитые ретрансляторы связи, неожиданная атака вывела из строя станции глобального контроля, две из них, не выдержав попаданий, начали распадаться на отдельные фрагменты, третья, сохранив целостность, утратила параметры орбиты, грозя через несколько минут войти в плотные слои атмосферы.

Залп, произведенный с нижней полусферы штурмовых носителей, поражал наземные цели, — сотни тонн земли, перемешанной с обломками конструкций защитного периметра, уничтоженными охранными сервомеханизмами, поднялись в небеса грибовидными облаками разрывов; «Нибелунги» тут же изменили курс, входя в зону рискованной навигации, — они двигались среди титанических выбросов, мгновенно исчезнув с экранов уцелевших после залпа следящих устройств и, синхронно с произведенным маневром, начали отстрел посадочных модулей серв-батальона.

Через десять секунд, когда все контейнеры благополучно отстыковались и вслед за десантным модулем начали снижение непосредственно на территорию базы РТВ, «Нибелунги», продолжая атакующий бросок, снизились до высоты в один километр, выдвигая из-под обшивки установки генераторов короткоживущей плазмы.

Вступительные аккорды боя, оставившие брешь в планетарной обороне, и уничтожившие большую часть устройств охранного периметра базы РТВ, на самом деле являлись лишь прелюдией к назревающей схватке.

* * *

Планета Анкор.

Группа капитана Тавгалова.

7 часов 12 минут…

Десантно-штурмовой модуль резко шел к перепаханной титаническими разрывами земле.

Контуры построек выглядели размытыми, смазанными, после ракетного удара «Нибелунгов» в воздух взметнулись тонны земли, пыли, а вслед тяжелым реактивным снарядам полыхнули залпы плазмогенераторов, превращая пылевые выбросы во всепоглощающий огненный смерч.

Внизу сейчас горела земля, размягчался стеклобетон, выходили из строя реактивировавшиеся после первого удара аварийные системы.

Контур базы РТВ все еще сохранял общую структуру построек, но опыт капитана подсказывал — наземные сооружения, как и часть первого уровня бункерной зоны уже не более чем руины…

— Всем приготовиться. — Тавгалов мог бы и не произносить стандартную фразу, бойцы вот уже несколько часов готовы к любому обороту событий, и момента высадки ждут, как спасения.

Право человека выбирать худшее из возможных зол. В космосе они оставались бессильны, запечатанные как сельди в банке, пойди что-то не по плану — их бы уничтожили без всякого шанса на сопротивление, теперь же бойцы группы получили возможность бороться — каждый за собственную жизнь и вместе — за успех операции в целом.

Истошно взвизгнули предупреждающие сигналы, модуль ощутимо тряхнуло — касание!

Открывающий зев рампы тут же показал фрагмент объятой пламенем конструкции, кусочек клочковатого, клубящегося неба, в тишину десантного отсека ворвался звонкий лай автоматического башенного орудия, посылающего длинные очереди в дымный сумрак.

Земля содрогалась, но уже не от взрывов — поблизости совершали посадку отделяемые модули с серв-машинами тринадцатого батальона.

— Парами — вперед!

Выскочив в дымный сумрак, капитан Тавгалов мгновенно сориентировался по показаниям БСК^[17], встроенного в боевой шлем тяжелого бронескафандра. Ритмичная, энергичная работа сервоусилителей мускулатуры, казалось, действительно придает сил, сам факт удачного прорыва на поверхность плотно «запечатанной» планеты граничил с чудом, но капитан знал, — чудес на свете не бывает и если они происходят, то только в рамках передовых технологий

— Наблюдаю вход в бункерную зону. — Голос Тавгалова все же отдавал хрипотцой предельного напряжения жизненных сил. — Наримов, Скобин, — обеспечить проникновение, остальным рассредоточиться, позиции по выбору, занять оборону.

Вовремя.

Орудие десантного модуля не смолкало ни на минуту, сканеры гнали на проекционное забрало шлема БСК информацию о приближающемся противнике, — не смотря на ошеломляющий фактор внезапности лимита времени у них фактически не оставалось, — со всех сторон, словно материализуясь из дымного сумрака, место высадки десантной группы окружали, сжимая кольцо, зловещие маркеры — машины, уцелевшие под обстрелом и развернувшиеся на атаку «ближайшей цели», идентифицировались достаточно пестро — от БМП^[18] до четырех «Беркутов»^[19], к которым спустя пару секунд целевой монитор добавил десяток пехотных дройдов и даже двух трофейных «Фалангеров».

Будет нам сейчас высадка… — промелькнула злая мысль.

— Внимание шесть серв-машин в радиусе сканирования, группа Норлока — ваш выход.

Лейтенант Норлок возглавлял отделение, вооруженное тяжелыми переносными ракетными комплексами, новым, опробованным только на полигонах средством борьбы с многотонными сервомеханизмами.

Где же наши? Что ж так медленно разворачивается серв-соединение?

Секунды утекали в вечность. Тавгалов не строил иллюзий, он знал, что прорыв будет жестоким, но без поддержки серв-батальона им не продержатся и тех минут, что требовались подрывникам для расчистки прохода в недра бункерной зоны.

Дым свивало тугими смерчами, — и то благо, — блокируется работа лазерных установок противника, да и покрытие бронескафандров пока спасает, но стоит серв-машинам пройти еще с пол километра — не укроет ни один «хамелеон».

Укрытия, за которыми рассредоточились бойцы, не спасут от залпов серв-машин.

Где же наши? — Билась в рассудке мысль.

Сумрак начинающегося техногенного ада внезапно озарили бледно-голубые вспышки плазменных разрядов, в воздухе полыхнуло радужное сияние, похожее на полярное, — это по целям снова отработали батареи «Нибелунгов», сигнатуры серв-машин противника, попав под уничтожающий плазменный удар, начали таять, подкрашиваясь в серые тона, что ясно свидетельствовала о разрушении их бронепокрытия.

Лейтенант Норлок к моменту плазменного удара вместе с двумя бойцами уже занял позицию в полуразрушенной наземной постройке.

Одну стену вынесло взрывом, сразу за проломом начинался крутой скат исполинской воронки, частично поглотившей некоторые помещения первого уровня бункерной зоны, — плиты перекрытия, взломанные ракетным ударом, раскололись и торчали под разными углами.

Внизу тлело зарево пожара, воронку и окрестности застилал едкий дым, бойцы, не обращая внимания на взрывы, продолжающие сотрясать окрестности, метнулись к выбитым оконным проемам, устанавливая на пусковой платформе боевую часть комплекса «Прометей».

Удар плазмы, о котором предупредил сигнализатор боевого процессора, превратил поднятую в воздух смесь земли и пыли в огненный ураган, горело все: между руинами зданий пронесся огненный вал, контуры серв-машин на целевых мониторах подернулись серым, огонь им, конечно, был нипочем, но часть плазмогенераторов штурмовых носителей работали не по площади, а точно по целям.

— Серв-машины спеклись. — Норлок метнулся к установке залпового огня, по ходу отметив, как опасно начало проседать размягченное адской температурой плазмы стеклобетонное перекрытие здания.

На целевом мониторе остались лишь три БПМ, рвущиеся по перепаханной воронками улице к зоне высадки серв-батальона.

Несколькими касаниями сенсоров он запустил программу автоматического огня, одновременно отдавая приказ:

— Всем из здания! Ищем укрытия снаружи, — перекрытие не выдержит работы «Прометея»!

На улице огромными хлопьями сажи кружил черный снегопад.

Норлок метнулся к ближайшему зданию с уцелевшей коробкой стен, но едва он успел заскочить за угол, как целевой монитор проекционного забрала выбросил сразу пять сигнатур: неопознанные механизмы, схемы которых не оказалось в базах данных, промелькнули и исчезли, но они успели зафиксировать подготовленную ловушку и передать по локальной сети данные кибернетическим системам БПМ.

Поперек улицы мгновенно встала стена разрывов, снаряды, выпущенные из башенных орудий боевых планетарных машин, снесли угол здания, где был установлен «Прометей», затем разрывы наискось пересекли улицу, превратив в дымящийся щебень часть строения, за которым только что скрылся Норлок.

Лейтенанта ударило в спину, на фоне всплеска ослепительного пламени пришла острая, пронзившая все тело боль, Норлок упал, машинально попытался вскочить, но сервомускулатура скафандра не подчинялась усилиям внезапно ослабевших мышц.

Он не успел.

Тускнеющий взгляд лейтенанта видел, как три машины противника выползли на образованную обломками строений возвышенность, вновь ударили их орудия, чей-то предсмертный вскрик угасающим эхом рванулся в коммуникаторе и вдруг, вопреки тягостным предсмертным предчувствиям из оплывшего, нелепо покосившегося здания ударил «Прометей».

Реактивные снаряды уходили по траектории прямой наводки, прожигая броню планетарных танков, еще секунда и мощные внутренние взрывы выметнули в небеса башни двух крайних БПМ, третья, расположенная по центру позиции, получив два попадания, просто превратилась в факел.

Сознание начало окончательно меркнуть.

Норлок лишь успел удивиться, что смерть не так страшна, как он думал.

Просто бьющие в десятке метров от него фонтаны расплавленного металла и яростного гудящего пламени вдруг начали отдаляться, превращаясь в дрожащие огоньки свечей, трепетно сияющие на фоне вселенской черноты…

Тавгалов воспринял смерть лейтенанта Норлока тяжело. Высадки без потерь он не ждал, но…

Свинцовые мысли нарушил долгожданный доклад Шмелева:

— Батальон высадился. Потерь нет, сообщи координаты для прикрытия, капитан.

— Поздно майор. Мы уже справились. Зона высадки чиста.

— Потери?

— Да. Группа огневого прикрытия в полном составе. У меня осталось четверо бойцов.

Борт крейсера «Апостол»…

— Господин адмирал, разведка докладывает: группа Тавгалова высадилась.

— Отлично. Что серв-батальон?

— Данные неполные, но в районе высадки идет бой с применением тяжелых вооружений.

— Как реагируют корабли противника?

— Пока остаются на прежних позициях. Прикрывают планету от вероятного удара из космоса.

— Ждем. Ждем в готовности к гиперпрыжку. Докладывайте мне любые изменения обстановки.

* * *

Планета Анкор. Тринадцатый серв-батальон.

7 часов 18 минут…

Рассеивание по площади при снижении посадочных модулей с серв-машинами не превышало двух километров. Такое расстояние минимально необходимо, чтобы планетарные двигатели отделяемых отсеков не влияли друг на друга при посадке.

Плазма, рвущаяся к земле, работала, как тяжелое вооружение, — посадка серв-батальона, включавшего в свой состав тридцать пять машин, походила на апокалипсис: планетарные двигатели сдували, испаряли тонкий маскирующий слой почвы, прожигали перекрытия из армированного стеклобетона, температура на верхних ярусах бункерной зоны противника стремительно росла, мутные гейзеры дыма и перегретого воздуха били из отверстий вентиляционных шахт, добавляя хаоса в смертельный танец разрывов от непрекращающихся ракетных ударов, которыми штурмовые носители поражали все цели, обнаруженные в радиусе тридцати километров от зоны высадки.

Благодаря новейшим техническим средствам маскировки и точно рассчитанной операции случилось самое страшное, что только может пригрезиться командиру, ответственному за планетарную оборону, — штурмовые носители без единого выстрела прошли зону низких орбит и, оказавшись над поверхностью планеты, обрушили всю свою огневую мощь на инфраструктуру наземных объектов.

Зону высадки и прилегающие территории окутало густое черное облако, — сажа витала в воздухе, выбросы от множества разрывов смешивались между собой, клубились, подсвечивались снизу все новыми и новыми вспышками попаданий, облако росло ввысь и вширь, накрывая площадь около сотни квадратных километров; в таких условиях ни одна орбитальная кибернетическая система не в состоянии точно определить количественный состав противника и процент собственных потерь в системе наземной обороны.

«Нибелунги» перешли в режим формирования плазмы, чтобы не сжигать драгоценное планетарное топливо, и, израсходовав оперативный боекомплект всех установок нижней полусферы, внезапно, не осуществляя посадки, начали подниматься вверх, к границе клубящегося, грибовидного облака.

Никто не сумел предугадать их маневра. Обычно штурмовые носители осуществляли посадку недалеко от позиций серв-машин, обеспечивая им дополнительное огневое прикрытие, перезарядку и мелкий текущий ремонт, но на этот раз все происходило иначе, как будто здесь сжигались прежние учебники по тактике планетарных боев.

Поднявшись на высоту одиннадцати километров, штурмовые носители, пользуясь хаосом, царящим в зоне низких орбит, вновь включили фантом-генераторы, организовав незамысловатую, но крайне эффективную ловушку. Командир соединения полковник Горелов четко просчитал действия противника — учитывая порванную сеть наземной обороны, где сейчас высадившимся серв-машинами противостояли лишь разрозненные огневые точки, перешедшие в автономный режим, единственным способом перехватить инициативу, сорвать атаку серв-машин и покончить с ними, оставался массированный удар аэрокосмических истребителей.

«Нибелунги» включили режим геостационарного маневрирования, находясь на размытой границе облака, кибернетические системы определили взаимное расположение космических кораблей противника, рассчитав зоны вхождения аэрокосмических истребителей в плотные слои атмосферы.

Они появились внезапно — десять скоплений стремительно растущих точек, «Нибелунги» парили ниже и почти тот час же все установки верхних полусфер штурмовых носителей озарились вспышками залпового огня.

Часть истребителей разлетелась на фрагменты, прямые попадания ракет с убийственно-короткой дистанции не оставляли времени для маневра уклонения, брызги сгорающих в атмосфере осколков поражали соседние машины, все происходило в течение десяти-пятнадцати секунд и завершилось массированным залпом плазмогенераторов, после которого штурмовые носители вновь круто ушли к земле, перезаряжая орудийные и ракетные комплексы.

* * *

Анкор. Высокие орбиты.

На боевом мостике крейсера «Элиот» царил полнейший хаос.

Командир флагманского корабля защищавшей планету эскадры адмирал Ипатов переживал худшие минуты в своей жизни.

Бесноватые штурмовые носители Альянса, обманом просочившиеся через заслоны противокосмической обороны, теперь спокойно, уверенно, расчетливо подавляли всякое сопротивление, используя полученное тактическое преимущество.

Сергей Владимирович хотел бы, но не мог отказать своему противнику в высшей степени профессионализма, однако такое мысленное признание ничуть не меняло сложнейшей оперативной обстановки.

За четверть часа уничтожена сеть наземной обороны главной базы РТВ планеты, потеряно сорок три аэрокосмических истребителя, разорвана единая структура противокосмических комплексов, базирующихся на низких орбитах, — чудовищный удар, конечно, но фактор внезапности, позволивший противнику учинить настоящий разгром, уже отыграл свое.

Не смотря на помехи для работы сканирующих устройств, специалистам эскадры, защищающей Анкор, все же удалось определить численный и качественный состав противника.

Семь «Нибелунгов» высадили на поверхность серв-батальон, насчитывающий (в различных вариантах комплектации) от тридцати до тридцати пяти машин. Плюс десантный модуль.

На что они рассчитывают?

Захват планеты? Исключено. Слишком мало сил. Сейчас уляжется хаос в информационных сетях, и что тогда спасет десант от полного, немедленного уничтожения?

— Долматов!

Рядом с адмиралом выросла фигура начальника аналитического отдела эскадры.

— Что они замышляют? Мне необходимо понять логику действий серв-батальона!

— На центральной базе РТВ сосредоточены для испытаний девяносто восемь трофейных серв-машин. Из них сорок два «Фалангера».

— Не понимаю. Ну, хорошо, там есть серв-машины. Что дальше? Где пилоты, боекомплекты? — Сергей Владимирович еще не оправился от болезненного морального удара, реагируя на доклад с разраженным недоверием. — Ну не молчи, полковник, говори как есть. Где они возьмут пилотов?

— Все там… — Упавшим голосом произнес Долматов.

— То есть? — Лицо адмирала исказила гримаса ужаса.

— Руководство баз РТВ и исследовательского отдела уведомило нас накануне вечером, что планируются масштабные учения, с испытанием новых образцов нашей техники, разработанной специально для борьбы с серв-машинами.

Удар. Еще один сокрушительный информационный удар. Как же так?! Выходит, противник знал о готовящихся испытаниях, а я нет?!

— Ладно… Ладно… — Ипатов сумел усилием воли взять себя в руки. — Все понятно. Настоящие боевые учения. Там есть боекомплекты, машины, в принципе готовы выступить на стороне прорвавшегося противника. Но кто ими станет управлять?

— Пилоты, господин адмирал. Вражеские пилоты…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

Конвойные носители — длина до 1 километра.

Предназначены для доставки, и технической поддержки истребителей и штурмовиков, запуск которых осуществляется с внутренних космодромов, через стволы электромагнитных катапульт. Прием малых кораблей осуществляется через вакуум-доки.

Конвойный носитель может поддерживать до пятидесяти малых кораблей.

Вооружение — Орудийно-ракетные зенитные комплексы, генераторы короткоживущей плазмы, возможна установка лазеров для создания сетки заградительного огня.

Деление на палубы: Пусковая, техническая, жилая, командная, хранилище боекомплекта. Конвойный носитель оснащен разветвленной системой транспортировки малых кораблей от вакуум-доков через секции технической палубы (ремонт, смена боекомплектов) к внутреннему космодрому.

Кибернетическая система палубная, с распределением модулей по сети, двойным дублированием.

Отдельная узкоспециализированная кибернетическая система, отвечающая за техническое обслуживание и перезарядку малых кораблей.

Штатный экипаж до 20 человек. С пилотами малых кораблей — 70 человек.

Может функционировать в полном автоматическом режиме (управление малыми кораблями — модули «Одиночка»).

Гиперпривод перезаряжаемый. Система ГЧ связи, система лазерной связи, специализированная система управления и координации для групп истребителей и штурмовиков.

Сканирующие комплексы среднего радиуса действия.

Бронирование среднее, корпус двойной.

Хранилище боекомплекта оснащено третьим корпусом. Лишены возможности самостоятельного входа в атмосферу.

13

Ракетные носители.

Длина до 700 метров.

Предназначены для нанесения массированных ракетных ударов по крупным кораблям флота противника, планетарным базам, орбитальным станциям. Оснащены тяжелыми ракетами дальнего радиуса действия и средними ракетами со средним радиусом. Возможен единовременный запуск от 50 до 100 ракет разного калибра.

Деление на палубы, главная ракетная, малая ракетная, хранилище боекомплекта, техническая, двигательная, командная.

Сканирующие комплексы среднего радиуса действия.

Кибернетическая система палубная независимая, распределенная по сети в рамках отдельных палуб.

Гиперпривод перезаряжаемый, с резервом энергии, установкой ГЧ-связи.

Экипаж 1-20 человек в автоматическом режиме, 50 человек при проводке корабля на ручном управлении, и (или) командные модули «Одиночка» — по одному на каждую палубу.

Высокоэффективная система управления огнем, повышенная живучесть, низкая маневренность, два режима работы маршевых двигателей — боевой (медленное продвижение с возможностью маневрирования и ведением залпового огня) и крейсерский (уход от противника на высокой скорости с ограниченным маневрированием).

Бронирование тяжелое, корпус двойной с системами эмиттеров суспензорного поля. Хранилище боекомплекта оснащено третьим корпусом.

Лишены возможности самостоятельного входа в атмосферу. Для посадки на планеты используются технические носители.

14

Корветы.

Предназначены для защиты ядра флота от атак истребителей и штурмовиков противника, разминирования пространственных минных полей, ведения активной разведки на коротких дистанциях, установки заградительного огня.

Длина до 500 метров.

Бортовое вооружение: Комплексы «Ураган», генераторы короткоживущей плазмы, зенитные ракеты, лазерные батареи ПВО.

Кибернетическая система распределена по сети с функцией автономии палуб. Модули автоматического управления огнем, навигации автопилотирования, автоматы самоподдержания и ремонта.

Сканирующие комплексы дальнего радиуса действия.

Гиперпривод с резервом питания (заряженные накопители), позволяющий совершать серии прыжков. Установки ГЧ-связи.

Штатный экипаж 10 человек.

Возможность передачи управления подсистемами модулям кибернетической системы или «Одиночкам».

Бронирование двухслойное, с применением эмиттеров суспензорного поля (держат пробоины до полуметра), антисканирующее покрытие «Хамелеон».

Дополнительные двигатели планетарной тяги, позволяющие осуществлять посадку на планеты.

15

Десантно-штурмовой модуль (ДШМ) Длина 40 метров.

Предназначены для доставки десантных подразделений или автоматических штурмовых ботов к крупнотоннажным космическим целям и высадки десанта на поверхность планет.

Вооружение: электромагнитные и лазерные орудия (последние используются для резки брони вражеских космических объектов в районе предполагаемого десантирования). Некоторые модели оснащены генераторами короткоживущей плазмы.

Штатный экипаж — 2 человека (с возможностью применения управляющего модуля «Одиночка»).

Оснащены системой насильственной стыковки и удержания, системой отстрела десантных капсул (через стволы электромагнитных катапульт расположенных по бортам).

Гиперпривод перезаряжаемый, с системой накопителей энергии.

Бронирование двойное, титано-керамлитовое. Между корпусами расположены эмиттеры суспензорного поля, автоматически перекрывающие мелкие пробоины в корпусе без эффекта декомпрессии.

Комплектуются специальными отделяемыми контейнерами для сброса планетарной техники (боевых машин космодесанта).

16

Фантом-генератор — устройство имитации оптической иллюзии и ложной сигнатуры, используется так же для постановки маскирующих полей. Понятие «сигнатура» подразумевает любое сконфигурированное энергетическое поле (чаще сумму различных полей) которое может быть сопоставлено с излучающим энергию материальным объектом. В военной и гражданской системах идентификации существует понятие «карта сигнатур» — тут подразумеваются характерные заранее известные распределения энергий, соответствующие работе вполне определенных механизмов или их комплексов. Примером сложной комплексной сигнатуры может быть характерное распределение энергий, излучаемое космическим кораблем при работе бортовых систем.

17

БСК — (Боевой Сканирующий Комплекс) — исполнен в виде металлокевларового полушлема с бронированным забралом, исполняющим функции проекционного экрана для вывода данных со сканеров. Оснащен системами тепловидения, лазерными дальномерами, встроенным процессором, оперативной памятью и портами беспроводной передачи данных. При наличии оптического кабеля может подключаться непосредственно к стрелковому оружию, передавая на проекционный экран точку попадания, просчитывая перемещение ствола в режиме реального времени.

18

БПМ — Боевая планетарная машина.

19

«Беркут» — общее название различных (отличающихся друг от друга некоторыми узлами и агрегатами) аграрных шагающих роботов планеты Дабог, созданных колонистами для борьбы с агрессивными звероящерами, населявшими планету. В 3609 году Первая Галактическая война по личному решению Джона Хаммера началась с ядерной бомбардировки и последующего вторжения наземных сил именно в колонию Дабога. Целью операции был захват подземных заводов по созданию и ремонту сложной кибернетической техники. Так называемая «Акция Устрашения» была призвана продемонстрировать населению иных колонизированных миров, что станет с ними при попытках сопротивлению силам Альянса. Однако на Дабоге колонистами задолго до начала галактической войны были разработаны уникальные шагающие серв-машины.

Несколько пилотов, вооружив своих «Беркутов» горнопроходческими лазерными установками сумели не только остановить вторжение десантных подразделений Альянса, но и вынудить силы вторжения вернуться на орбиты планеты.

По аналогии с аграрными серв-машинами Дабога, Земной Альянс, используя концепцию универсального шасси, создал собственные образцы серв-машин.

Подробнее о событиях начала галактической в романе «Дабог».