Неточные совпадения
Петра Елисеича разбудила Катря, объясняя своим
ломаным хохлацким говором, что панночка
на крыше и ни за что не хочет спуститься оттуда.
—
Ломаный я человек, родитель, — отвечал Артем без запинки. — Ты думаешь, мне это приятно без дела слоняться? Может, я в другой раз и жисти своей не рад… Поработаю — спина отымается, руки заболят, ноги точно чужие сделаются. Завидно
на других глядеть, как добрые люди над работой убиваются.
Неточные совпадения
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю.
На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над
ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и то правда, человек
на человека не приходит.
Старик Райнер все слушал молча, положив
на руки свою серебристую голову. Кончилась огненная, живая речь, приправленная всеми едкими остротами красивого и горячего ума. Рассказчик сел в сильном волнении и опустил голову. Старый Райнер все не сводил с него глаз, и оба они долго молчали. Из-за гор показался серый утренний свет и стал наполнять незатейливый кабинет Райнера, а собеседники всё сидели молча и далеко носились своими думами. Наконец Райнер приподнялся, вздохнул и сказал
ломаным русским языком:
Потом подошел к двери соседей, послушал и, отойдя опять
на цыпочках, прилег к огарку, достал из кармана сверточек чистой бумаги, разложил его перед собою и, вынув
ломаный перочинный ножик, стал поправлять перо.
Через десять минут они вдвоем спустились с лестницы, прошли нарочно по
ломаным линиям несколько улиц и только в старом городе наняли извозчика
на вокзал и уехали из города с безукоризненными паспортами помещика и помещицы дворян Ставницких. О них долго не было ничего слышно, пока, спустя год, Сенька не попался в Москве
на крупной краже и не выдал
на допросе Тамару. Их обоих судили и приговорили к тюремному заключению.
Как они смеялись над ним! Как весело провели они эти полчаса, в продолжение которых Тейтч,
на ломаном немецком языке, объяснял, как сладко любить отечество и как сильна может быть эта любовь! И что всего замечательнее: они смеялись во имя той же самой"любви к отечеству", именем которой и Тейтч посылал им в лицо свои укоры!