Неточные совпадения
Листовое кровельное железо составляло главный предмет заводского производства, и Лука Назарыч особенно следил
за ним, как и
за кричным: это было старинное кондовое
дело, возникшее здесь с основания фабрики и составлявшее
славу Мурмосских заводов.
Худой, изможденный учитель Агап, в казинетовом пальтишке и дырявых сапогах, добыл из кармана кошелек с деньгами и
послал Рачителя
за новым полуштофом: «Пировать так пировать, а там пусть дома жена ест, как ржавчина». С этою счастливою мыслью были согласны Евгеньич и Рачитель, как люди опытные в житейских
делах.
Борцы ходили по кругу, взявши друг друга
за ворот чекменей правою рукой, — левая
шла в
дело только в момент схватки.
Прошел и успеньев
день. Заводские служащие, отдыхавшие летом, заняли свои места в конторе, как всегда, — им было увеличено жалованье, как мастерам и лесообъездчикам.
За контору никто и не опасался, потому что служащим, поколениями выраставшим при заводском
деле и не знавшим ничего другого, некуда было и деваться, кроме своей конторы. Вся разница теперь была в том, что они были вольные и никакой Лука Назарыч не мог
послать их в «гору». Все смотрели на фабрику, что скажет фабрика.
Туляки стояли
за своего ходока, особенно Деян Поперешный, а хохлы отмалчивались или глухо роптали. Несколько раз в кабаке
дело доходило до драки, а ходоки все стояли на своем. Везде по избам, как говорила Домнушка, точно капусту рубили, — такая
шла свара и несогласие.
— Последнее это
дело! — кричала Наташка. — Хуже, чем по миру
идти. Из-за Окулка же страмили на весь завод Рачителиху, и ты же к ней
идешь за деньгами.
— А кто его любит? Самое поганое
дело… Целовальники, и те все разбежались бы, если бы ихняя воля. А только
дело верное, поэтому
за него и держимся… Ты думаешь, я много на караване заводском наживу? Иной год и из кармана уплывет, а кабаками и раскроюсь. Ежели бог
пошлет счастки в Мурмосе, тогда и кабаки побоку… Тоже выходит причина, чтобы не оставаться на Самосадке. Куда ни кинь, везде выходит, что уезжать.
На фабрике работа
шла своим чередом. Попрежнему дымились трубы, попрежнему доменная печь выкидывала по ночам огненные снопы и тучи искр, по-прежнему на плотине в караулке сидел старый коморник Слепень и отдавал часы. Впрочем, он теперь не звонил в свой колокол на поденщину или с поденщины, а
за него четыре раза в
день гудел свисток паровой машины.
Груздев приехал по
делу: время
шло к отправке весеннего каравана, и нужно было осмотреть строившиеся на берегу барки. Петр Елисеич, пожалуй, был и не рад гостям, хотя и любил Груздева
за его добрый характер.
До Петрова
дня оставались еще целые сутки, а на росстани народ уже набирался. Это были все дальние богомольцы, из глухих раскольничьих углов и дальних мест. К о. Спиридонию
шли благочестивые люди даже из Екатеринбурга и Златоуста,
шли целыми неделями. Ключевляне и самосадчане приходили последними, потому что не боялись опоздать. Это было на руку матери Енафе: она побаивалась
за свою Аглаиду… Не вышло бы чего от ключевлян, когда узнают ее. Пока мать Енафа мало с кем говорила, хотя ее и знали почти все.
— А вот и
пойдет… Заводская косточка, не утерпит: только помани. А что касаемо обиды, так опять свои люди и счеты свои… Еще в силе человек, без
дела сидеть обидно, а главное — свое ведь кровное заводское-то
дело!
Пошлют кого другого — хуже будет… Сам поеду к Петру Елисеичу и буду слезно просить. А уж я-то
за ним — как таракан
за печкой.
Собственно громадные убытки от «убившего каравана» не могли здесь
идти в счет: они подорвали груздевские
дела очень серьезно, но
за ним оставалась еще репутация деятельного, оборотистого человека, известное доверие и, наконец, кредит.
Красивое это озеро Октыл в ясную погоду. Вода прозрачная, с зеленоватым оттенком. Видно, как по
дну рыба ходит. С запада озеро обступили синею стеной высокие горы, а на восток
шел низкий степной берег, затянутый камышами. Над лодкой-шитиком все время с криком носились белые чайки-красноножки. Нюрочка была в восторге, и Парасковья Ивановна все время держала ее
за руку, точно боялась, что она от радости выскочит в воду. На озере их обогнало несколько лодок-душегубок с богомольцами.
— Ну, а теперь куды мы его
денем? — спрашивал Артем, запрятывая кожаную сумку
за пазуху. — Здесь не годится оставлять… Та же Аграфена
пойдет да на нас и докажет.
Самойло Евтихыч приехал проведать сына только через неделю и отнесся к этому несчастию довольно безучастно: у него своих забот было по горло. Полное разорение сидело на носу, и
дела шли хуже
день ото
дня. Петра Елисеича неприятно поразило такое отношение старого приятеля к сыну, и он однажды вечером
за чаем сказал Нюрочке...
Неточные совпадения
Что
за черт! в самом
деле! (Протирает глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то
пошло!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, //
За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя
за неделею, // Одним порядком
шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И
за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
Пред каждою иконою // Иона падал ниц: // «Не спорьте!
дело Божие, // Котора взглянет ласковей, //
За тою и
пойду!» // И часто
за беднейшею // Иконой
шел Ионушка // В беднейшую избу.
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления.
Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец,
за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально
пошел по стопам своего знаменитого предшественника.