Неточные совпадения
— Все-то
у вас
есть, Анисья Трофимовна, — умиленно говорил
солдат. — Не как другие прочие бабы, которые от одной своей простоты гинут…
У каждого своя линия. Вот моя Домна… Кто богу не грешен, а я не ропщу: и хороша — моя, и худа — моя… Закон-то для всех один.
Предварительно Петр Елисеич съездил на Самосадку, чтобы там приготовить все, а потом уже начались серьезные сборы. Домнушка как-то выпросилась
у своего
солдата и прибежала в господский дом помогать «собираться». Она горько оплакивала уезжавших на Самосадку, точно провожала их на смерть. Из прежней прислуги
у Мухина оставалась одна Катря, попрежнему «на горничном положении». Тишка поступал «в молодцы» к Груздеву. Таисья, конечно,
была тоже на месте действия и управлялась вместе с Домнушкой.
На этот раз
солдат действительно «обыскал работу». В Мурмосе он
был у Груздева и нанялся сушить пшеницу из разбитых весной коломенок. Работа началась, как только спала вода, а к страде народ и разбежался. Да и много ли народу в глухих деревушках по Каменке? Работали больше самосадчане, а к страде и те ушли.
— Баб наймовать приехал, — объяснял
солдат родителю, — по цалковому поденщину
буду платить, потому никак невозможно — горит пшеница
у Груздева. Надо
будет ему подсобить.
К весне
солдат купил место
у самого базара и начал строиться, а в лавчонку посадил Домнушку, которая в первое время не знала, куда ей девать глаза. И совестно ей
было, и мужа она боялась. Эта выставка
у всех на виду для нее
была настоящею казнью, особенно по праздникам, когда на базар набирался народ со всех трех концов, и чуткое ухо Домнушки ловило смешки и шутки над ее старыми грехами. Особенно доставалось ей от отчаянной заводской поденщицы Марьки.
Идти ему одному к
солдату очень уж
было муторно, и он завернул к свату Ковалю, — Ковали давно занимали деньги
у Артема под разный заклад.
Неточные совпадения
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то
есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали:
было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар
у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в
солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
— Много
у нас всякого шуму
было! — рассказывали старожилы, — и через
солдат секли, и запросто секли… Многие даже в Сибирь через это самое дело ушли!
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали
споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся
у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский
солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Когда Левин со Степаном Аркадьичем пришли в избу мужика,
у которого всегда останавливался Левин, Весловский уже
был там. Он сидел в средине избы и, держась обеими руками зa лавку, с которой его стаскивал
солдат, брат хозяйки, за облитые тиной сапоги, смеялся своим заразительно-веселым смехом.
Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и
были уж почти
у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел… Мы взглянули друг на друга: нас поразило одинаковое подозрение… Опрометью поскакали мы на выстрел — смотрим: на валу
солдаты собрались в кучу и указывают в поле, а там летит стремглав всадник и держит что-то белое на седле. Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье из чехла — и туда; я за ним.