Это было на руку Таисье: одним глазом меньше, да и пошутить любил Самойло Евтихыч, а ей теперь совсем не до шуток. Дома оставалась одна Анфиса Егоровна, которая и приняла Таисью с обычным почетом. Хорошо было в груздевском
доме летом, а зимой еще лучше: тепло, уютно, крепко.
Неточные совпадения
Скоро весь господский
дом заснул, и только еще долго светился огонек в кабинете Петра Елисеича. Он все ходил из угла в угол и снова переживал неприятную сцену с Палачом. Сколько
лет выдерживал, терпел, а тут соломинкой прорвало… Не следовало горячиться, конечно, а все-таки есть человеческое достоинство, черт возьми!..
Все это происходило за пять
лет до этого дня, и Петр Елисеич снова переживал свою жизнь, сидя у Нюрочкиной кроватки. Он не слыхал шума в соседних комнатах, не слыхал, как расходились гости, и опомнился только тогда, когда в господском
доме наступила полная тишина. Мельники, говорят, просыпаются, когда остановится мельничное колесо, так было и теперь.
Этот обычай переходил из рода в род, и Самосадка славилась своими борцами, которые почти каждый
год торжествовали и у себя
дома и на Ключевском заводе.
— Я не говорю: не ездите… С богом… Только нужно хорошо осмотреть все, сообразить, чтобы потом хуже не вышло. Побросаете
дома, хозяйство, а там все новое придется заводить. Тоже и урожаи не каждый
год бывают… Подумать нужно, старички.
Петр Елисеич долго шагал по кабинету, стараясь приучить себя к мысли, что он гость вот в этих стенах, где прожил
лет пятнадцать. Да, нужно убираться, а куда?.. Впрочем, в резерве оставалась Самосадка с груздевским
домом. Чтобы развлечься, Петр Елисеич сходил на фабрику и там нашел какие-то непорядки. Между прочим, досталось Никитичу, который никогда не слыхал от приказчика «худого слова».
Он стоял пустым всего около
года и не успел еще принять тот нежилой вид, которым отличаются все такие
дома.
— Штой-то, Ефим Андреич, не на пасынков нам добра-то копить. Слава богу, хватит и смотрительского жалованья… Да и по чужим углам на старости
лет муторно жить. Вон курицы у нас, и те точно сироты бродят… Переехали бы к себе в
дом, я телочку бы стала выкармливать… На тебя-то глядеть, так сердечушко все изболелось! Сам не свой ходишь, по ночам вздыхаешь… Долго ли человеку известись!
Господский
дом был
летом подновлен и в нем жил сейчас новый управитель «из поляков».
Нынче утром он получил записку от швейцарки-гувернантки, жившей у них в
доме летом и теперь проезжавшей с юга в Петербург, что она будет в городе между тремя и шестью часами ждать его в гостинице «Италия».
Дворник, служивший в этом
доме лет пять и, вероятно, могший хоть что-нибудь разъяснить, ушел две недели перед этим к себе на родину, на побывку, оставив вместо себя своего племянника, молодого парня, еще не узнавшего лично и половины жильцов.
Он думал, что у каждого здесь дома есть свои покойники. И все, кто жил в этих старых
домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых покойников еще он помнил.
Они теперь опять вернулись к ее семейным делам. На ее слова о любви мужчины и женщины он не возражал, а только поглядел на нее долго-долго, и она не стала продолжать в том же духе. Теперь она спрашивала его по поводу ее двоюродной сестры, Калерии, бросившей их
дом года два перед тем, чтобы готовиться в Петербурге в фельдшерицы.
Неточные совпадения
Кутейкин.
Дому владыке мир и многая
лета с чады и домочадцы.
Остановившись в градоначальническом
доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок нет, что торговля процветает, а земледелие с каждым
годом совершенствуется, он задумался на минуту, потом помялся на одном месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным голосом спросил:
Поэтому, независимо от мер общих, он в течение нескольких
лет сряду непрерывно и неустанно делал сепаратные [Сепара́тный — отдельный, обособленный.] набеги на обывательские
дома и усмирял каждого обывателя поодиночке.
Анна никак не ожидала, чтобы та, совершенно не изменившаяся, обстановка передней того
дома, где она жила девять
лет, так сильно подействовала на нее. Одно за другим, воспоминания, радостные и мучительные, поднялись в ее душе, и она на мгновенье забыла, зачем она здесь.
В ее именьи
дом совсем развалился, и Левин с женой уговорили ее провести
лето у них.