Случившийся на могилке о. Спиридония скандал на целое лето
дал пищу разговорам и пересудам, особенно по скитам. Все обвиняли мать Енафу, которая вывела головщицей какую-то пропащую девку. Конечно, голос у ней лучше, чем у анбашской Капитолины, а все-таки и себя и других срамить не доводится. Мать Енафа не обращала никакого внимания на эти скитские пересуды и была даже довольна, что Гермоген с могилки о. Спиридония едва живой уплел ноги.
Вера умна, но он опытнее ее и знает жизнь. Он может остеречь ее от грубых ошибок, научить распознавать ложь и истину, он будет работать, как мыслитель и как художник; этой жажде свободы
даст пищу: идеи добра, правды, и как художник вызовет в ней внутреннюю красоту на свет! Он угадал бы ее судьбу, ее урок жизни и… и… вместе бы исполнил его!
Ницше, Кирхегардт со своей системой псевдонимов, роман психологического анализа и особенно школа психоанализа
давали пищу такому пониманию: человек не то, за что он себя выдает.
Бедняга сильно страдал от насмешек: его кок, щегольские галстучки, неудачные ухаживания
давали пищу анекдотам, — а молодежь в таких случаях безжалостна и жестока…
Неточные совпадения
Их вывели на свежий воздух и
дали горячих щей; сначала, увидев пар, они фыркали и выказывали суеверный страх, но потом обручнели и с такою зверскою жадностию набросились на
пищу, что тут же объелись и испустили дух.
При сем: прочую
пищу давать умеренную, от употребления вина воздерживать безусловно, в нравственном же отношении внушать ежечасно, что взыскание недоимок есть первейший градоначальника долг и обязанность.
Кто ж виноват? зачем она не хочет
дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, — без
пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы.
Мы пришли к провалу;
дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни
пищали и закрывали глаза.
Одинокая жизнь
дала сытную
пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине.