Неточные совпадения
— Я?.. Как мне не
плакать, ежели у меня смертный час приближается?.. Скоро помру. Сердце чует… А потом-то што будет? У вас, у
баб, всего один грех, да и с тем вы не подсобились, а у нашего брата мужика грехов-то тьма… Вот ты пожалела меня и подошла, а я што думаю о тебе сейчас?.. Помру скоро, Аглаида, а зверь-то останется… Может, я видеть не могу тебя!..
—
Баб наймовать приехал, — объяснял солдат родителю, — по цалковому поденщину буду
платить, потому никак невозможно — горит пшеница у Груздева. Надо будет ему подсобить.
Гулянье начали молебном. Очень благолепно служил поп Глеб; он стал ещё более худ и сух; надтреснутый голос его, произнося необычные слова, звучал жалобно, как бы умоляя из последних сил; серые лица чахоточных ткачей сурово нахмурились, благочестиво одеревенели; многие
бабы плакали навзрыд. А когда поп поднимал в дымное небо печальные глаза свои, люди, вслед за ним, тоже умоляюще смотрели в дым на тусклое, лысое солнце, думая, должно быть, что кроткий поп видит в небе кого-то, кто знает и слушает его.
Надя (возбужденно). Все мы — и я, и ты, и дядя… это мы всех тревожим! Ничего не делаем, а все из-за нас… И солдаты, и жандармы, и все! Эти аресты — тоже… и
бабы плачут… все из-за нас!
— Верно! — соглашается Гнедой. — Это я зря, не надо ругаться. Ребята! — дёргаясь всем телом, кричит он. Вокруг него летает лохмотье кафтана, и кажется, что вспыхнул он тёмным огнём. — Ребятушки, я вам расскажу по порядку, слушай! Первое — работал. Господь небесный, али я не работал? Бывало, пашу — кости скрипят, земля стонет — работал — все знают, все видели! Голодно, братцы! Обидно — все командуют! Зиму жить — холодно и нету дров избу вытопить, а кругом — леса без края! Ребятёнки мрут,
баба плачет…
Неточные совпадения
— Константин Дмитрич, — сказала она ему, — растолкуйте мне, пожалуйста, что такое значит, — вы всё это знаете, — у нас в Калужской деревне все мужики и все
бабы всё пропили, что у них было, и теперь ничего нам не
платят. Что это значит? Вы так хвалите всегда мужиков.
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он
плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна
баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
Паратов. Очень просто, потому что если мужчина
заплачет, так его
бабой назовут, а эта кличка для мужчины хуже всего, что только может изобресть ум человеческий.
—
Плачет и
плачет! — удивленно, весело воскликнул Николай, строгая ножом длинную палку. —
Баба даже не способна столько
плакать!
— А — не буде ниякого дела с войны этой… Не буде. Вот у нас, в Старом Ясене, хлеб сжали да весь и сожгли, так же и в Халомерах, и в Удрое, — весь! Чтоб немцу не досталось. Мужик
плачет,
баба —
плачет. Что
плакать? Слезой огонь не погасишь.