Цитаты со словом «слать»
— Чтой-то, Антип, задушил ты нас своей поганой трубкой!..
Шел бы в караушку али в машинную: там все табашники!
Про Домнушку по заводу ходила нехорошая
слава: бабенка путалась со всею господскою конюшней.
В Егоре девочка узнала кержака: и по покрою кафтана, и по волосам, гладко подстриженным до бровей, от одного уха до другого, и по особому складу всего лица, — такое сердитое и скуластое лицо, с узкими темными глазками и окладистою бородой, скатавшиеся пряди которой были запрятаны под ворот рубахи из домашней пестрядины. Наверное, этот кержак ждет, когда проснется папа, а папа только напьется чаю и сейчас
пойдет в завод.
Мы сказали, что Нюрочка была одна, потому что сидевший тут же за столом седой господин не
шел в счет, как часы на стене или мебель.
— Матушка
послала… Поди, говорит, к брату и спроси все. Так и наказывала, потому как, говорит, своя кровь, хоть и не видались лет с десять…
— Ничего,
слава богу… Ногами все скудается, да поясницу к ненастью ломит. И то оказать: старо уж место. Наказывала больно кланяться тебе… Говорит: хоть он и табашник и бритоус, а все-таки кланяйся. Моя, говорит, кровь, обо всех матерьнее сердце болит.
— Всё по-старому, родимый мой… По лесу больше промышляют, — по родителям, значит,
пошли.
— Мы свою хорошую закуску привезли, француз… да. Вот Иван Семеныч тебе скажет, а ты сейчас
пошли за попом… Ох, грехи наши тяжкие!..
— А манифест… Ну, манифест завтра получите. А ты, француз, оповести поутру народ, чтобы все
шли.
Петр Елисеич пригласил гостей в столовую откушать, что бог
послал. О. Сергей сделал нерешительное движение убраться восвояси, но исправник взял его под руку и потащил в столовую, как хозяин.
Он один
пошел от заводского дома к заводской конторе, а потом по плотине к крутому спуску на фабрику.
Только покажется на фабрике, а завтра, глядишь, несколько человек и
пошло «в гору», то есть в шахту медного рудника, а других порют в машинной при конторе.
А Лука Назарыч медленно
шел дальше и окидывал хозяйским взглядом все. В одном месте он было остановился и, нахмурив брови, посмотрел на мастера в кожаной защитке и прядениках: лежавшая на полу, только что прокатанная железная полоса была с отщепиной… У несчастного мастера екнуло сердце, но Лука Назарыч только махнул рукой, повернулся и пошел дальше.
Листовое кровельное железо составляло главный предмет заводского производства, и Лука Назарыч особенно следил за ним, как и за кричным: это было старинное кондовое дело, возникшее здесь с основания фабрики и составлявшее
славу Мурмосских заводов.
Постояв с минуту, он быстро повернулся и
пошел назад тем же путем.
Все корпуса замерли, как один человек, и работа
шла молча, точно в заколдованном царстве.
— А, это ты! — обрадовался Петр Елисеич, когда на обратном пути с фабрики из ночной мглы выступила фигура брата Егора. — Вот что, Егор, поспевай сегодня же ночью домой на Самосадку и объяви всем пристанским, что завтра будут читать манифест о воле. Я уж хотел нарочного
посылать… Так и скажи, что исправник приехал.
— Не
пойдут наши пристанские… — угрюмо отвечал Егор, почесывая в затылке.
«Этот зачем попал сюда?» — подумал Петр Елисеич, но не вернулся и спокойно
пошел на шум голосов.
— Пожалуй,
пойдем… — соглашался Сидор Карпыч.
— Ко мне бы в гору его
послали, француза, так я бы ему показал!.. — грозился Чебаков в пространство.
Дорога из Мурмосского завода в Ключевской завод почти все время
шла по берегу озера Черчеж, а затем выходила на бойкую горную речку Березайку.
Ключевской завод поместился в узле трех горных речек — Урья, Сойга и Култым, которые образовали здесь большой заводский пруд, а дальше
шли уже под именем одной реки Березайки, вливавшейся в Черчеж.
Если
идти из Кержацкого конца по заводской плотине, то на другом берегу пруда вы попадали прямо в заводскую контору.
От конторы
шла по берегу пруда большая квадратная площадь.
Через Пеньковку
шла дорога на пристань Самосадку, которая была уже по ту сторону Урала.
— Ехал бы на заимку к Основе, требушина этакая! — ругался Семка, соображая, что нужно
идти принимать лошадей.
Прибежавший Тишка шепотом объявил, что Лука Назарыч проснулся и требует к себе Овсянникова. Последний не допил блюдечка, торопливо застегнул на ходу сюртук и разбитою походкой, как опоенная лошадь,
пошел за казачком.
— Иванычи, господи помилуй
идет! — вскрикивал Терешка, становясь в голове обратной процессии.
— Родимые мои,
слава тебе, господи… Ну, и народичку понаперло: здорово! Эх, родимые вы мои…
А потом Сидор Карпыч нагрубил Луке Назарычу, а Лука Назарыч
посылает его ко мне.
Худой, изможденный учитель Агап, в казинетовом пальтишке и дырявых сапогах, добыл из кармана кошелек с деньгами и
послал Рачителя за новым полуштофом: «Пировать так пировать, а там пусть дома жена ест, как ржавчина». С этою счастливою мыслью были согласны Евгеньич и Рачитель, как люди опытные в житейских делах.
— А ты неладно, Дорох… нет, неладно! Теперь надо так говорить, этово-тово, што всякой о своей голове промышляй… верно. За барином жили — барин промышлял, а теперь сам доходи… Вот оно куда
пошло!.. Теперь вот у меня пять сынов — пять забот.
Около Самоварника собралась целая толпа, что его еще больше ободрило. Что же, пустой он человек, а все-таки и пустой человек может хорошим словом обмолвиться. Кто в самом деле
пойдет теперь в огненную работу или полезет в гору? Весь кабак загалдел, как пчелиный улей, а Самоварник орал пуще всех и даже ругал неизвестно кого.
Терешка махнул рукой, повернулся на каблуках и побрел к стойке. С ним пришел в кабак степенный, седобородый старик туляк Деян, известный по всему заводу под названием Поперешного, — он всегда
шел поперек миру и теперь высматривал кругом, к чему бы «почипляться». Завидев Тита Горбатого, Деян поздоровался с ним и, мотнув головой на галдевшего Терешку, проговорил...
— Есть, говорю, сын у меня меньшой? Пашка сын, десятый ему годочек с спожинок
пошел. Значит, Пашка… А у тебя, Дорох, есть дочь, как ее звать-то?.. Лукерьей дочь-то звать?
— Хочешь сватом быть, Дорох?.. Сейчас ударим по рукам — и дело свято… Пропьем, значит, твою девку, коли на то
пошло!
Его сердитое лицо с черноватою бородкой и черными, как угли, глазами производило неприятное впечатление; подстриженные в скобку волосы и раскольничьего покроя кафтан говорили о его происхождении — это был закоснелый кержак, отрубивший себе палец на правой руке, чтобы не
идти под красную шапку. […чтобы не идти под красную шапку — то есть чтобы избавиться от военной службы.]
— Ступай к своему батьке да скажи ему, чтобы по спине тебя вытянул палкой-то… — смеялся Окулко. — Вот Морока возьмем, ежели
пойдет, потому как он промыслит и для себя и для нас. Так я говорю, Морок?
—
Пойдем, Нюра, я тебе покажу такую штуку… — задыхающимся шепотом повторял он.
Глаза у пристанского разбойника так и горели, и охватившее его воодушевление передалось Нюрочке, как зараза. Она
шла теперь за Васей, сама не отдавая себе отчета. Они сначала вышли во двор, потом за ворота, а через площадь к конторе уже бежали бегом, так что у Нюрочки захватывало дух.
— он
пошел вприсядку с Васей Груздевым, который плясал, как скоморох.
Направо в земле
шла под глазом канавка с порогом, а налево у самой арки стояла деревянная скамеечка, на которой обыкновенно сидел Никитич, наблюдая свою «хозяйку», как он называл доменную печь.
Сидор Карпыч каждый вечер исправно являлся на фабрику и обходил все корпуса, где
шла огненная работа.
Самоварник посмотрел пробу и покачал головой. Лучшим чугуном считался серый, потому что легко
идет в передел, а белый плохим; половиком называют средний сорт.
— Теперь вольны стали, не заманишь на фабрику, — продолжал Самоварник уже с азартом. — Мочегане-то все поднялись даве, как один человек, когда я им сказал это самое словечко… Да я первый не
пойду на фабрику, плевать мне на нее! Я торговать сяду в лавку к Груздеву.
— И бросишь, когда все уйдут: летухи, засыпки, печатальщики… Сиди и любуйся на нее, когда некому будет робить. Уж мочегане не
пойдут, а наши кержаки чем грешнее сделались?
— Меня не будет, Тишка
пойдет под домну! — ревел Никитич, оттесняя Самоварника к выходу. — Сынишка подрастет, он заменит меня, а домна все-таки не станет.
— Все равно: дочь Оленку
пошлю.
Когда старый Коваль вернулся вечером из кабака домой, он прямо объявил жене Ганне, что,
слава богу, просватал Федорку. Это известие старая хохлушка приняла за обыкновенные выкрутасы и не обратила внимания на подгулявшего старика.
Неточные совпадения
— Ну, пусть подождет, Нюрочка. А вот иди-ка сюда… Это твой дядя, Егор Елисеич. Поцелуй его.
Цитаты из русской классики со словом «слать»
Никого не предупредивши, она
шлет в Малиновец письмо с приказанием немедленно отапливать дом и с извещением, что вслед за сим приедет сама.
— Полиция прислала за бесписьменность. Мы просим не присылать, а они всё
шлют, — сказал смотритель, сердито косясь на старика.
И наконец приходит срочный год,
Царь-Лев за сыном
шлёт.
Пригороды между тем один за другим
слали в Глупов самые утешительные отписки.
Побежал один свистовой, чтобы
шли как можно скорее и несли ему работу, которою должны были англичан посрамить, и еще мало этот свистовой отбежал, как Платов вдогонку за ним раз за разом новых
шлет, чтобы как можно скорее.
Ассоциации к слову «слать»
Предложения со словом «слать»
- Весь день шли ожесточённые бои, и после огромных потерь, наши войска оставили захваченные позиции.
- В начале 90-х я видел много людей, которые быстро взлетали и сдавались при первом же банкротстве, и также видел единичные случаи, когда после этих неудач и банкротств люди шли дальше.
- Не раз и не два уже шли разговоры о том, что стоит мне только закровить, как положено женщине, как меня отдадут замуж за вдовца-рыбака, что жил на соседней улице.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «слать»
Значение слова «слать»
СЛАТЬ, шлю, шлёшь; несов., перех. 1. Отправлять куда-л. с какой-л. целью, с каким-л. поручением; посылать. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова СЛАТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «слать»
- Таланты все в родстве; источник их один,
Для них повсюду мир; нет ни войны, ни грани, —
От Вислы до Невы чрез гордый Апеннин
Они взаимно шлют приязни братской дани.
- Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой строчки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
- Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышит почва и судьба.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно