Неточные совпадения
Чем жила Галактионовна — трудно сказать; но она жила
в своей собственной избушке, и ей оставалось заработать на хлеб, чего она достигала при
помощи швейной машины, стучавшей
в ее избушке по вечерам; если не было
работы, Галактионовна посвящала свои досуги поэзии, и
в ее стихах из года
в год проходили события и лица Пеньковского завода.
В конце июля моя
работа была совсем почти кончена, оставалось еще собрать несколько сведений
в пеньковском архиве, а затем съездить
в Нижне-Угловский завод, чтобы там проверить кой-какие цифры, которые вошли
в мою
работу; благодаря указаниям и
помощи Гаврилы Степаныча мой труд представлял из себя очень интересную картину экономической жизни Пеньковского завода, главная роль
в которой принадлежала ужасающей цифре смертности во всех возрастах, стоявшей, по-видимому,
в таком противоречии с наружным благосостоянием Пеньковки.
Неточные совпадения
Он не уклонялся от осторожной
помощи ей
в ее бесчисленных делах, объясняя себе эту
помощь своим стремлением ознакомиться с конспиративной ее
работой, понять мотивы революционности этой всегда спокойной женщины, а она относилась к его услугам как к чему-то обязательному, не видя некоторого их риска для него и не обнаруживая желания сблизиться с ним.
Решились не допустить мачту упасть и
в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками).
Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь. Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не застал врасплох.
Здоровье Лоскутова не поправлялось, а, напротив, делалось хуже. Вместе с весной открывались
работы на приисках, но Лоскутову нечего было и думать самому ехать туда; при
помощи Веревкина был приискан подходящий арендатор, которому прииски и были сданы на год. Лоскутовы продолжали оставаться
в Узле.
На другой день мы принялись за устройство шести нарт. Три мы достали у удэгейцев, а три приходилось сделать самим. Захаров и Аринин умели плотничать.
В помощь им были приставлены еще два удэгейца. На Дерсу было возложено общее руководство
работами. Всякие замечания его были всегда кстати, стрелки привыкли, не спорили с ним и не приступали к
работе до тех пор, пока не получали его одобрения.
Он вспомнил, что еще
в Москве задумал статью «О прекрасном
в искусстве и
в жизни», и сел за
работу. Первую половину тезиса, гласившую, что прекрасное присуще искусству, как обязательный элемент, он, с
помощью амплификаций объяснил довольно легко, хотя развитие мысли заняло не больше одной страницы. Но вторая половина, касавшаяся влияния прекрасного на жизнь, не давалась, как клад. Как ни поворачивал Бурмакин свою задачу, выходил только голый тезис — и ничего больше. Даже амплификации не приходили на ум.