Неточные совпадения
— Да
начать хоть с Хины, папа. Ну, скажи, пожалуйста, какое ей дело до меня? А между тем она
является с своими двусмысленными улыбками к нам в дом, шепчет мне глупости, выворачивает глаза то на меня, то на Привалова. И положение Привалова было самое глупое, и мое тоже не лучше.
— А вот сейчас… В нашем доме
является миллионер Привалов; я по необходимости знакомлюсь с ним и по мере этого знакомства открываю в нем самые удивительные таланты, качества и добродетели. Одним словом, я кончаю тем, что
начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Приваловой!» Ведь тысячи девушек сделали бы на моем месте именно так…
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который
является к нам в дом и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом
начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только такое заключение, что дело совсем не в том, кто
явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным
началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью
являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
За этими счастливыми мыслями Альфонс Богданыч по сту раз в день
являлся к Зосе и наипочтительнейше
начинал...
— Василий Назарыч, за кого же вы меня считаете? — умоляюще закричал Ляховский. — Я забыл?! Нет, я слишком хорошо помню, как я
явился на Урал беднее церковной мыши и как при вашей помощи я сделал первый крупный шаг. Всем и каждому скажу, что всем обязан именно вам: трудно
начало сделать…
Привалов не слушал его и торопливо пробегал письмо, помеченное Шатровским заводом. Это писал Костя. Он получил из Петербурга известие, что дело по опеке затянется надолго, если Привалов лично не
явится как можно скорее туда, чтобы сейчас же
начать хлопоты в сенате. Бахарев умолял Привалова бросить все в Узле и ехать в Петербург. Это известие бросило Привалова в холодный пот: оно было уж совсем некстати…
Прибавкой
являлось только то, что ему порядочно надоело в Петербурге, и он
начинал порываться в Узел, в свою родную стихию, в которой плавал как рыба в воде.
Таким образом Веревкин проник до гостиной Марьи Степановны, где частенько составлялись самые веселые преферансы, доставлявшие старушкам большое удовольствие. Он
являлся как-то случайно и всегда умел уезжать вовремя. Когда Веревкина не было дня три, старушки
начинали скучать и даже ссорились за картами.
Он не мог предвидеть, что в этот самый день, утром, Грозный царь задаст в Москве другой «кровавый пир», который
явится началом исполнения условий, объявленных им духовенству и боярам в Александровской слободе месяц тому назад.
Неточные совпадения
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский
начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города тем же таинственным путем
явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако:
С тех пор законодательная деятельность в городе Глупове закипела. Не проходило дня, чтоб не
явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы. Настал наконец момент, когда Беневоленский
начал даже помышлять о конституции.
Услышав требование
явиться, она как бы изумилась, но так как, в сущности, ей было все равно,"кто ни поп — тот батька", то после минутного колебания она
начала приподниматься, чтоб последовать за посланным.
В короткое время он до того процвел, что
начал уже находить, что в Глупове ему тесно, а"нужно-де мне, Козырю, вскорости в Петербурге быть, а тамо и ко двору
явиться".
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся в мундир и поехал
являться.
Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб
начать ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи.