Неточные совпадения
—
Что же в этом дурного, mon ange? У всякой Маргариты должен быть свой Фауст. Это уж закон природы… Только я никого не подыскивала, а жених сам явился. Как с неба
упал…
С старческой болтливостью в течение двух-трех минут Лука успел рассказать почти все: и то,
что у барина тоже одна ножка шаркает, и
что у них с Костенькой контры, и
что его, Луку, кровно обидели — наняли «камардина Игреньку», который только
спит.
Раскольникам они покровительствовали в особенности, потому
что они сами тоже придерживались старины, и при помощи золота отводили от них всякие беды и
напасти.
— Ведь вы себе представить не можете, Марья Степановна, какие гордецы все эти Ляховские и Половодовы!.. Уж поверьте мне,
что они теперь мечтают… да, именно мечтают,
что вот приехал Привалов да прямо к ним в руки и
попал…
— Виктор отличный парень, только уж как
попало ему в голову — и понес всякую чепуху, — говорил Веревкин, делая вид,
что не замечает смущения Привалова.
— Если это ты в мой огород метишь, — напрасный труд, Александр… Все равно,
что из пушки по воробью
палить… Ха-ха!..
Даже старицам, начетчицам, странницам и разным божьим старушкам Верочка всегда была рада, потому
что вместе с ними на половину Марьи Степановны врывалась струя свежего воздуха, приносившая с собой самый разнообразный запас всевозможных
напастей, болей и печалей, какими изнывал мир за пределами бахаревского дома.
— А?..
Чего? — спрашивал Веревкин, который
спал на своем диванчике и теперь только проснулся. — А я так расчувствовался,
что вздремнул под шумок… — Вы тут комплименты, кажется, говорите?
После этой сцены Привалов заходил в кабинет к Василию Назарычу, где опять все время разговор шел об опеке. Но, несмотря на взаимные усилия обоих разговаривавших, они не могли
попасть в прежний хороший и доверчивый тон, как это было до размолвки. Когда Привалов рассказал все,
что сам узнал из бумаг, взятых у Ляховского, старик недоверчиво покачал головой и задумчиво проговорил...
Его железная натура, кажется, не знала,
что такое усталость, и жить по целым месяцам в глубине тайги, по неделям
спать под прикрытием полотняной палатки на снегу в горах, делать тысячеверстные экскурсии верхом — во всех этих подвигах Данила Шелехов не знал соперников.
Самой замечательной способностью Шелехова было то,
что, стоило ему только раз вырваться с прииска и
попасть куда-нибудь в город, — он разом спускал все,
что копил в течение нескольких лет. С ним не было в этих случаях никакого сладу, и Бахарев терпеливо ждал того момента, когда у загулявшего Данилы Семеныча вылетит из кармана последний грош.
При виде улыбавшейся Хины у Марьи Степановны точно
что оборвалось в груди. По блудливому выражению глаз своей гостьи она сразу угадала,
что их разорение уже известно целому городу, и Хиония Алексеевна залетела в их дом, как первая ворона, почуявшая еще теплую
падаль. Вся кровь бросилась в голову гордой старухи, и она готова была разрыдаться, но вовремя успела собраться с силами и протянуть гостье руку с своей обыкновенной гордой улыбкой.
— Я слышала,
что Привалов нынче почти совсем не бывает у Бахаревых, — проговорила Антонида Ивановна, тоже стараясь
попасть в тон равнодушия. — Вероятно, дела по опеке отнимают у него все свободное время. Мой Александр целые ночи просиживает за какими-то бумагами.
А я жду, чувствую,
что готова
упасть в обморок…
«Если ты действительно любишь ее, — шептал ему внутренний голос, — то полюбишь и его, потому
что она счастлива с ним, потому
что она любит его…» Гнетущее чувство смертной тоски сжимало его сердце, и он подолгу не
спал по ночам, тысячу раз передумывая одно и то же.
— А я к вам… Что-то не хочется
спать, а Константин Васильич ушел на завод. Можно у вас посидеть?
— Хорошо, пусть будет по-вашему, доктор… Я не буду делать особенных приглашений вашему философу, но готова держать пари,
что он будет на нашем бале… Слышите — непременно! Идет пари? Я вам вышью феску, а вы мне… позвольте, вы мне подарите ту статуэтку из терракоты, помните, — ребенка, который снимает с ноги чулок и
падает. Согласны?
— По-вашему же сидеть и скучать, — капризным голосом ответила девушка и после небольшой паузы прибавила: — Вы, может быть, думаете,
что мне очень весело… Да?.. О нет, совершенно наоборот; мне хотелось плакать… Я ведь злая и от злости хотела танцевать до
упаду.
Обед был подан в номере, который заменял приемную и столовую. К обеду явились пани Марина и Давид. Привалов смутился за свой деревенский костюм и пожалел,
что согласился остаться обедать. Ляховская отнеслась к гостю с той бессодержательной светской любезностью, которая ничего не говорит. Чтобы
попасть в тон этой дамы, Привалову пришлось собрать весь запас своих знаний большого света. Эти трогательные усилия по возможности разделял доктор, и они вдвоем едва тащили на себе тяжесть светского ига.
— Я радуюсь только одному, — со слезами на глазах говорил Привалову доктор, когда узнал о его свадьбе, — именно,
что выбор Зоси
пал на вас… Лучшего для нее я ничего не желаю; под вашим влиянием совсем сгладятся ее недостатки. Я в этом глубоко убежден, Сергей Александрыч…
В груди у Половодова точно
что жгло, язык пересох, снег
попадал ему за раскрытый воротник шубы, но он ничего не чувствовал, кроме глухого отчаяния, которое придавило его как камень. Вот на каланче пробило двенадцать часов… Нужно было куда-нибудь идти; но куда?.. К своему очагу, в «Магнит»? Пошатываясь, Половодов, как пьяный, побрел вниз по Нагорной улице. Огни в домах везде были потушены; глухая осенняя ночь точно проглотила весь город. Только в одном месте светил огонек… Половодов узнал дом Заплатиной.
Она осталась спокойной по отношению к поведению дочери, потому
что вся вина
падала на голову Василия Назарыча, как главного устроителя всяких новшеств в доме, своими руками погубившего родную дочь.
Гости не выходили из дому, и каждый день придумывалось какое-нибудь новое развлечение, так
что в конце концов Привалов почувствовал себя в своем собственном доме тоже гостем, даже немного меньше — посторонним человеком, который
попал в эту веселую компанию совершенно случайно.
— Если вы не исправитесь, я не отвечаю ни за
что! — говорил Ляховский своему зятю. — Вы не цените сокровище, какое
попало в ваши руки… Да!.. Я не хочу сказать этим,
что вы дурной человек, но ради бога никогда не забывайте,
что ваша жена, как всякое редкое растение, не перенесет никакого насилия над собой.
О, я уверена,
что эта бедная девушка
пала жертвой вашего сластолюбия, а потом вы ее бросили.
Его гнев так же быстро
упал, как и поднялся:
чем виноваты эти невинные сплетники,
что он уже сделался жертвой беспощадной городской молвы?
Я сказал,
что искусство прогрессирует, — действительно, наши отцы, например, сходили с ума от балета, а в наше время он совсем
упал.
— Да, да…
Что мы живем здесь, в этой трущобе, — говорила Хиония Алексеевна, покачивая головой. — Так и умрешь, ничего не видавши. Ах, Париж, Париж… Вот куда я желала бы
попасть!.. И Александр Павлыч то же самое говорит,
что не умрет спокойно, если не побывает в Париже.
Веревкин по тону голоса слышал,
что не нужно спрашивать старика, куда и зачем он едет. У Василия Назарыча было что-то на уме, ну, пусть его: ехать так ехать. Отчего не проехаться: дорога как карта, экипаж у Василия Назарыча отличный, можно всю дорогу
спать.
Старик покосился в угол, где стояла маленькая детская кроватка; его точно
что кольнуло, и Надежда Васильевна заметила, как он отвернулся, стараясь смотреть в другую сторону. Маленькая Маня
спала детским крепким сном, не подозревая, какую душевную муку подняло в душе старика ее невинное присутствие в этой комнате.