Неточные совпадения
Заплатин был рассудительный
человек и сразу сообразил, что
дело не в репутации, а в том, что сто восемьдесят рублей его жалованья сами по себе ничего не обещают в будущем, а плюс три тысячи представляют нечто очень существенное.
— Да, да… Я понимаю, что вы заняты, у вас
дела. Но ведь молодым
людям отдых необходим. Не правда ли? — спрашивала Хиония Алексеевна, обращаясь к Марье Степановне. — Только я не советую вам записываться в Благородное собрание: скучища смертная и сплетни, а у нас, в Общественном клубе, вы встретите целый букет красавиц. В нем недостает только Nadine… Ваши таланты, Nadine…
Шестилетний мальчик не понимал, конечно, значения этих странных слов и смотрел на деда с широко раскрытым ртом.
Дело в том, что, несмотря на свои миллионы, Гуляев считал себя глубоко несчастным
человеком: у него не было сыновей, была только одна дочь Варвара, выданная за Привалова.
В таком положении
дела оставались до самой смерти Гуляева; старик и умер не так, как умирают другие
люди.
Кончив свое
дело, Хиония Алексеевна заняла наблюдательную позицию.
Человек Привалова, довольно мрачный субъект, с недовольным и глупым лицом (его звали Ипатом), перевез вещи барина на извозчике. Хиония Алексеевна, Матрешка и даже сам Виктор Николаевич, затаив дыхание, следили из-за косяков за каждым движением Ипата, пока он таскал барские чемоданы.
— Знаю, вперед знаю ответ: «Нужно подумать… не осмотрелся хорошенько…» Так ведь? Этакие нынче осторожные
люди пошли; не то что мы: либо сена клок, либо вилы в бок! Да ведь ничего, живы и с голоду не умерли. Так-то, Сергей Александрыч… А я вот что скажу: прожил ты в Узле три недели и еще проживешь десять лет — нового ничего не увидишь Одна канитель:
день да ночь — и сутки прочь, а вновь ничего. Ведь ты совсем в Узле останешься?
— Я вам говорю, что Привалов не хотел этого, не хотел даже тогда, когда ему один очень ловкий
человек предлагал устроить все
дело в самый короткий срок.
Из-за этого и
дело затянулось, но Nicolas может устроить на свой страх то, чего не хочет Привалов, и тогда все ваше
дело пропало, так что вам необходим в Петербурге именно такой
человек, который не только следил бы за каждым шагом Nicolas, но и парализовал бы все его начинания, и в то же время устроил бы конкурс…
— Вы приехали как нельзя более кстати, — продолжал Ляховский, мотая головой, как фарфоровый китаец. — Вы, конечно, уже слышали, какой переполох устроил этот мальчик, ваш брат… Да, да Я удивляюсь. Профессор Тидеман — такой прекрасный
человек… Я имею о нем самые отличные рекомендации. Мы как раз кончили с Альфонсом Богданычем кой-какие счеты и теперь можем приступить прямо к
делу… Вот и Александр Павлыч здесь. Я, право, так рад, так рад вас видеть у себя, Сергей Александрыч… Мы сейчас же и займемся!..
— Я не буду говорить о себе, а скажу только о вас. Игнатий Львович зарывается с каждым
днем все больше и больше. Я не скажу, чтобы его курсы пошатнулись от того
дела, которое начинает Привалов; но представьте себе: в одно прекрасное утро Игнатий Львович серьезно заболел, и вы… Он сам не может знать хорошенько собственные
дела, и в случае серьезного замешательства все состояние может уплыть, как вода через прорванную плотину. Обыкновенная участь таких
людей…
Ляховский в увлечении своими
делами поздно обратил внимание на воспитание сына и получил смертельный удар: Давид на глазах отца был погибшим
человеком, кутилой и мотом, которому он поклялся не оставить в наследство ни одной копейки из своих богатств.
— Прежде чем объяснить все всякому постороннему
человеку, вам не мешало бы посоветоваться со мною, Александр Павлыч, — глухо заговорил Ляховский, подбирая слова. — Может быть, я не желаю ничьего постороннего вмешательства… Может быть, я не соглашусь посвящать никого в мои
дела! Может быть… наконец…
— Да кто у нас знакомые: у папы бывают золотопромышленники только по
делам, а мама знается только со старухами да старцами. Два-три дома есть, куда мы ездим с мамой иногда; но там еще скучнее, чем у нас. Я замечала, что вообще богатые
люди живут скучнее бедных. Право, скучнее…
— Я бы устроила так, чтобы всем было весело… Да!.. Мама считает всякое веселье грехом, но это неправда. Если
человек работает
день, отчего же ему не повеселиться вечером? Например: театр, концерты, катание на тройках… Я люблю шибко ездить, так, чтобы дух захватывало!
— Я думаю, что ты сегодня сходишь к Сергею Александрычу, — сказала Хиония Алексеевна совершенно равнодушным тоном, как будто речь шла о
деле, давно решенном. — Это наконец невежливо, жилец живет у нас чуть не полгода, а ты и глаз к нему не кажешь. Это не принято. Все я да я: не идти же мне самой в комнаты холостого молодого
человека!..
Старик Бахарев за эти
дни успел настолько освоиться с своим положением, что казался совсем спокойным и обсуждал свои
дела с хладнокровием совсем успокоившегося
человека.
На половине «самой» с первого раза трудно было заметить настоящее положение
дел, а
человек неопытный даже и ничего особенного не увидел бы.
Горное
дело на Урале создалось только благодаря безумным привилегиям и монополиям, даровым трудом миллионов
людей при несправедливейшей эксплуатации чисто национальных богатств, так что в результате получается такой печальный вывод...
Слабая сторона
дела заключалась в том, что услужливый землемер в пылу усердия замежевал целую башкирскую деревню Бухтармы; с другой стороны, услужливый
человек, посредник, перевел своей единоличной властью целую башкирскую волость из вотчинников в припущенники, [Вотчинниками на Урале называли башкир — коренных владельцев земельных угодий, а припущенниками — всех переселившихся на их земли из других мест.] то есть с надела в тридцать десятин посадил на пятнадцать.
Лоскутов уезжал на прииски только на несколько
дней. Работы зимой были приостановлены, и у него было много свободного времени. Привалов как-то незаметно привык к обществу этого совершенно особенного
человека, который во всем так резко отличался от всех других
людей. Только иногда какое-нибудь неосторожное слово нарушало это мирное настроение Привалова, и он опять начинал переживать чувство предубеждения к своему сопернику.
— Это плохое доказательство. Вот я за вас сегодня поручусь, а вы меня завтра ко
дну спустите… Ведь спустите и не поморщитесь. Ха-ха! Нисколько не обижусь, поелику homo homini lupus est. [
человек человеку — волк (лат.).] Кстати, у вас на святках бал готовится? Отличное
дело…
— Вот, Василий Назарыч, наша жизнь: сегодня жив, хлопочешь, заботишься, а завтра тебя унесет волной забвенья… Что такое
человек? Прах, пепел… Пахнуло ветерком — и
человека не стало вместе со всей его паутиной забот, каверз, расчетов, добрых
дел и пустяков!..
Ляховский расходился до того, что даже велел подавать завтрак к себе в кабинет, что уж совсем не было в его привычках. Необыкновенная любезность хозяина тронула Бахарева, хотя вообще он считал Ляховского самым скрытным и фальшивым
человеком; ему понравилась даже та форма, в которой Ляховский между слов успел высказать, что ему все известно о положении
дел Бахарева.
Молодые
люди шутили и смеялись, а доктор улыбался своей докторской улыбкой и нервно потирал руки. В последнее время он часто начинал жаловаться на головные боли и запирался в своем номере по целым
дням.
Всех довольнее предстоящей свадьбой, конечно, была Хиония Алексеевна. Она по нескольку раз в
день принималась плакать от радости и всех уверяла, что давно не только все предвидела, но даже предчувствовала. Ведь Сергей Александрыч такой прекрасный молодой
человек и такой богатый, а Зося такая удивительная красавица — одним словом, не оставалось никакого сомнения, что эти молодые
люди предусмотрительной природой специально были созданы друг для друга.
Гости не выходили из дому, и каждый
день придумывалось какое-нибудь новое развлечение, так что в конце концов Привалов почувствовал себя в своем собственном доме тоже гостем, даже немного меньше — посторонним
человеком, который попал в эту веселую компанию совершенно случайно.
Та общая нить, которая связывает
людей, порвалась сама собой, порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом смотрел на ту цыганскую жизнь, которая царила в его доме, с каждым
днем отделяя от него жену все дальше и дальше.
— А Пуцилло-Маляхинский?.. Поверьте, что я не умру, пока не сломлю его. Я систематически доконаю его, я буду следить по его пятам, как тень… Когда эта компания распадется, тогда, пожалуй, я не отвечаю за себя: мне будет нечего больше делать, как только протянуть ноги. Я это замечал: больной
человек, измученный, кажется, места в нем живого нет, а все скрипит да еще работает за десятерых, воз везет. А как отняли у него
дело — и свалился, как сгнивший столб.
— Э, батенька, все мы
люди, все человеки… Не бросить же заводы псу?! Геройствовать-то с этой братией не приходится; они с нас будут живьем шкуру драть, а мы будем миндальничать. Нет, дудки!.. Нужно смотреть на
дело прямо: клин клином вышибай.
Если
днем все улицы были запружены народом, то теперь все эти тысячи
людей сгрудились в домах, с улицы широкая ярмарочная волна хлынула под гостеприимные кровли. Везде виднелись огни; в окнах, сквозь ледяные узоры, мелькали неясные человеческие силуэты; из отворявшихся дверей вырывались белые клубы пара, вынося с собою смутный гул бушевавшего ярмарочного моря. Откуда-то доносились звуки визгливой музыки и обрывки пьяной горластой песни.
При громадной вместимости кошевых — в них можно было свободно посадить
человек двенадцать — эти затеи были самым обыкновенным
делом.
— Я не выставляю подсудимого каким-то идеальным
человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не чуждый общих слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы имеем
дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.