Бахарев сегодня был в
самом хорошем расположении духа и встретил Привалова с веселым лицом. Даже болезнь, которая привязала его на целый месяц в кабинете, казалась ему забавной, и он называл ее собачьей старостью. Привалов вздохнул свободнее, и у него тоже гора свалилась с плеч. Недавнее тяжелое чувство разлетелось дымом, и он весело смеялся вместе с Василием Назарычем, который рассказал несколько смешных историй из своей тревожной, полной приключений жизни.
— Ах, какая прелестная ваза! Какой милый коврик… — шептала Хина, ощупывая вещи дрожавшими руками; она вперед смаковала свою добычу и успела прикинуть в уме, какие вещи она возьмет себе и какие уступит Агриппине Филипьевне. Конечно, себе Хиония Алексеевна облюбовала
самые хорошие вещи, а своей приятельнице великодушно предоставила все то, что было похуже.
Неточные совпадения
— Да начать хоть с Хины, папа. Ну, скажи, пожалуйста, какое ей дело до меня? А между тем она является с своими двусмысленными улыбками к нам в дом, шепчет мне глупости, выворачивает глаза то на меня, то на Привалова. И положение Привалова было
самое глупое, и мое тоже не
лучше.
— Nicolas, кто же пьет теперь водку? — вступился Половодов, придвигая Привалову какую-то кружку
самой необыкновенной формы. — Вот, Сергей Александрыч, испробуйте
лучше кваску домашнего приготовления…
— Уж вы
лучше сами отдайте…
— Да бог его знает… Он, кажется, служил в военной службе раньше… Я иногда, право, боюсь за моих девочек: молодо-зелено, как раз и головка закружится, только доктор все успокаивает… Доктор прав:
самая страшная опасность та, которая подкрадывается к вам темной ночью, тишком, а тут все и все налицо. Девочкам во всяком случае
хороший урок… Как вы думаете?
После этой сцены Привалов заходил в кабинет к Василию Назарычу, где опять все время разговор шел об опеке. Но, несмотря на взаимные усилия обоих разговаривавших, они не могли попасть в прежний
хороший и доверчивый тон, как это было до размолвки. Когда Привалов рассказал все, что
сам узнал из бумаг, взятых у Ляховского, старик недоверчиво покачал головой и задумчиво проговорил...
— Все это не то… нет, не то! Ты бы вот на заводы-то
сам съездил поскорее, а поверенного в Мохов послал, пусть в дворянской опеке наведет справки… Все же
лучше будет…
Надя, Надя… ты чистая, ты
хорошая, ты, может быть, вот в этой
самой комнате переживала окрыляющее чувство первой любви и, глядя в окно или поливая цветы, думала о нем, о Лоскутове.
Вот я и думаю, что не
лучше ли было бы начать именно с такой органической подготовки, а форма вылилась бы
сама собой.
Проект Зоси был встречен с большим сочувствием, особенно доктором, потому что в
самом деле чего же
лучше: чем бестолково толочься по курзалу, полезнее в тысячу раз получать все блага природы из первых рук.
Человеческой природе свойственно забывать недостатки умерших и припоминать их
хорошие стороны: это одно из
самых светлых проявлений человеческой натуры.
— Доктор, вы ошибаетесь, — возражал Привалов. — Что угодно, только Зося
самая неувлекающаяся натура, а скорее черствая и расчетливая. В ней есть свои
хорошие стороны, как во всяком человеке, но все зло лежит в этой неустойчивости и в вечной погоне за сильными ощущениями.
Привалов перезнакомился кое с кем из клубных игроков и, как это бывает со всеми начинающими, нашел, что, право, это были очень
хорошие люди и с ними было иногда даже весело; да и
самая игра, конечно, по маленькой, просто для препровождения времени, имела много интересного, а главное, время за сибирским вистом с винтом летело незаметно; не успел оглянуться, а уж на дворе шесть часов утра.
— Ну, твое счастье… Прежде старики
сами выбирали женихов детям да невест, а нынче пошло уж другое. Тебе
лучше знать, что тебе нравится; только не ошибись…
— Сам-то ты парень
хороший, да вот тятенька-то у тебя…
Анна смотрела на худое, измученное, с засыпавшеюся в морщинки пылью, лицо Долли и хотела сказать то, что она думала, именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она
сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и заговорила о себе.
— Вот в рассуждении того теперь идет речь, панове добродийство, — да вы, может быть, и
сами лучше это знаете, — что многие запорожцы позадолжались в шинки жидам и своим братьям столько, что ни один черт теперь и веры неймет. Потом опять в рассуждении того пойдет речь, что есть много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку, — и сами знаете, панове, — без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмена?
— Ты все выпытываешь меня, Клим Иванов! А, конечно,
сам лучше, чем я, все знаешь. Чего же выпытывать? Насколько я дурак, я сам знаю, ты помоги мне понять: почему я дурак?
Неточные совпадения
Городничий. Тем
лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь
сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с
самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в
хорошем обществе никогда не услышишь.
Осип. Да
лучше я
самого хозяина позову к вам.
— Теперь посмотрим, братия, // Каков попу покой? // Начать, признаться, надо бы // Почти с рожденья
самого, // Как достается грамота // поповскому сынку, // Какой ценой поповичем // Священство покупается, // Да
лучше помолчим! //....................... //.......................
Стародум(видя в тоске г-жу Простакову). Сударыня! Ты
сама себя почувствуешь
лучше, потеряв силу делать другим дурно.