Неточные совпадения
Матрешке в экстренных случаях не нужно было повторять приказаний, — она, по
одному мановению
руки, с быстротой пушечного ядра летела хоть на край света.
Ясно было
одно, — именно, что ее фонды на узловской бирже должны быстро подняться: такой необыкновенный жених и буквально у нее в
руках, за стеной.
Виктор Васильич спал в самой непринужденной позе: лежа на спине, он широко раскинул
руки и свесил
одну ногу на пол; его молодое лицо дышало завидным здоровьем, и по лицу блуждала счастливая улыбка.
Одет он был в длинный английского покроя сюртук; на
одной руке оставалась не снятой палевая новенькая перчатка.
Иван Яковлич ничего не отвечал на это нравоучение и небрежно сунул деньги в боковой карман вместе с шелковым носовым платком. Через десять минут эти почтенные люди вернулись в гостиную как ни в чем не бывало. Алла подала Лепешкину стакан квасу прямо из
рук, причем
один рукав сбился и открыл белую, как слоновая кость,
руку по самый локоть с розовыми ямочками, хитрый старик только прищурил свои узкие, заплывшие глаза и проговорил, принимая стакан...
Привалов искоса разглядывал хозяина, который шагал рядом и
одной рукой осторожно поддерживал его за локоть, как лунатика.
— Она и теперь в конюшне стоит, — флегматически отвечал Илья, трогая
одной рукой то место, где у других людей бывает шея, а у него из-под ворота ситцевой рубашки выползала широкая жирная складка кожи, как у бегемота. — Мне на што ее, вашу метлу.
В этой группе Привалов рассмотрел еще
одного молодого человека с длинным испитым лицом и подгибавшимися на ходу тоненькими ножками; он держал в
руке длинный английский хлыст.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в
одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под
руку.
— Тонечка, извини меня, — торопливо заговорил Половодов, осторожно освобождая свой локоть из-под
руки жены. — Я сейчас… только на
одну минуточку оставлю тебя с Сергеем Александрычем.
Антонида Ивановна ничего не ответила мужу, а только медленно посмотрела своим теплым и влажным взглядом на Привалова, точно хотела сказать этим взглядом: «Что же вы не предлагаете мне
руки? Ведь вы видите, что я стою
одна…» Привалов предложил
руку, и Антонида Ивановна слегка оперлась на нее своей затянутой выше локтя в белую лайковую перчатку
рукой.
Nicolas подхватил Привалова под
руку и потащил через ряд комнат к буфету, где за маленькими столиками с зеленью — тоже затея Альфонса Богданыча, — как в загородном ресторане, собралась самая солидная публика: председатель окружного суда, высокий старик с сердитым лицом и щетинистыми бакенбардами, два члена суда,
один тонкий и длинный, другой толстый и приземистый; прокурор Кобяко с длинными казацкими усами и с глазами навыкате; маленький вечно пьяненький горный инженер; директор банка, женатый на сестре Агриппины Филипьевны; несколько золотопромышленников из крупных, молодцеватый старик полицеймейстер с военной выправкой и седыми усами, городской голова из расторговавшихся ярославцев и т. д.
Бал расстроился, и публика цветной, молчаливой волной поплыла к выходу. Привалов побрел в числе других, отыскивая Надежду Васильевну. На лестнице он догнал Половодову, которая шла
одна, подобрав
одной рукой трен своего платья.
Она судорожно ухватилась своей горевшей маленькой
рукой за его
руку и в таком положении откинулась на подушку; ей казалось, что она медленно проваливается в какую-то глубокую яму, и только
одна рука доктора еще в состоянии удержать ее на поверхности земли.
Остальное помещение клуба состояло из шести довольно больших комнат, отличавшихся большей роскошью сравнительно с обстановкой нижнего этажа и танцевального зала; в средней
руки столичных трактирах можно встретить такую же вычурную мебель, такие же трюмо под орех, выцветшие драпировки на окнах и дверях.
Одна комната была отделана в красный цвет, другая — в голубой, третья — в зеленый и т. д. На диванчиках сидели дамы и мужчины, провожавшие Привалова любопытными взглядами.
— Значит, ты бросишь меня? — упавшим голосом спросила она, опуская глаза и ощипывая
одной рукой какую-то оборку на своем платье.
— Да, да… — с живостью подтвердила девушка слова доктора. — И не
одной мельницей, а вообще всем вашим предприятием, о котором, к сожалению, я узнала только из третьих
рук.
Ляховский сделал большие глаза, раскрыл рот и бессильно опустился в свое ободранное кресло, схватившись обеими
руками за голову. В этой умной голове теперь колесом вертелась
одна мысль...
Но она любила совсем не так, как любят другие женщины: в ее чувстве не было и тени самопожертвования, желания отдать себя в чужие
руки, — нет, это была гордая любовь,
одним взглядом покорявшая все кругом.
Поп Савел успел нагрузиться вместе с другими и тоже лез целоваться к Привалову, донимая его цитатами из всех классиков. Телкин был чуть-чуть навеселе. Вообще все подгуляли, за исключением
одного Нагибина, который «не принимал ни капли водки». Началась пляска, от которой гнулись и трещали половицы; бабы с визгом взмахивали
руками; захмелевшие мужики грузно топтались на месте, выбивая каблуками отчаянную дробь.
Вся кровь бросалась Привалову в голову при
одной мысли, что до сих пор он был только жалкой игрушкой в
руках этих дельцов без страха и упрека.
— Гм… Ловко Александр Павлыч обделал делишки;
одной рукой схватился за заводы, другой…
— Да чего нам делать-то? Известная наша музыка, Миколя; Данила даже двух арфисток вверх ногами поставил:
одну за
одну ногу схватил, другую за другую да обеих, как куриц, со всем потрохом и поднял… Ох-хо-хо!.. А публика даже уж точно решилась: давай Данилу на
руках качать. Ну, еще акварию раздавили!.. Вот только тятеньки твоего нет, некогда ему, а то мы и с молебном бы ярмарке отслужили. А тятеньке везет, на третий десяток перевалило.
У подъезда
одного двухэтажного дома с освещенными окнами Барчук осадил тройку своей железной
рукой, как мертвую; лошади даже присели на круп.
— Ох, горе душам нашим! — хрипел Лепешкин, отмахиваясь обеими
руками. — Ай да Катерина Ивановна, всю публику за
один раз изуважила…
В этот момент в первом ряду кресел взвился белый дымок, и звонко грянул выстрел. Катерина Ивановна, схватившись
одной рукой за левый бок, жалко присела у самой суфлерской будки, напрасно стараясь сохранить равновесие при помощи свободной
руки. В первых рядах кресел происходила страшная суматоха: несколько человек крепко держали какого-то молодого человека за
руки и за плечи, хотя он и не думал вырываться.
Через пять минут все было кончено: на декорациях в театральном костюме лежала по-прежнему прекрасная женщина, но теперь это бездушное тело не мог уже оскорбить ни
один взгляд.
Рука смерти наложила свою печать на безобразную человеческую оргию.
— А кроме этого, мы Александра Павлыча привлечем к уголовной ответственности за мошенничество, — соображал Веревкин, потирая
руки. — Захваченные же деньги взыщем гражданским судом.
Одним словом, сделаем полнейший шах и мат.
Вот я и думаю умру, ты останешься
одна с маленькой девочкой на
руках…
Тебя удивляет и, может быть, оскорбляет моя стариковская откровенность, но войди в мое положение, деточка, поставь себя на мое место; вот я старик, стою
одной ногой в могиле, целый век прожил, как и другие, с грехом пополам, теперь у меня в
руках громадный капитал…
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни
один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом начнет
рукою из-под галстука утюжить свою бороду.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни
один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул
рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Дрожу, гляжу на лекаря: // Рукавчики засучены, // Грудь фартуком завешана, // В
одной руке — широкий нож, // В другой ручник — и кровь на нем, // А на носу очки!