Неточные совпадения
— Мне нужно посоветоваться с мужем, — обыкновенно говорила Хиония Алексеевна, когда дело касалось чего-нибудь серьезного. — Он не
любит, чтобы я делала что-нибудь без его позволения…
Только светло-палевое платье немного портило девушку, придавая ей вид кисейной барышни, но яркие цвета были страстью Верочки, и она
любила щегольнуть в розовом, сиреневом или голубом.
Сейчас после обеда Василий Назарыч, при помощи Луки и Привалова, перетащился в свой кабинет, где в это время, по стариковской привычке,
любил вздремнуть часик. Привалов знал эту привычку и хотел сейчас же уйти.
Досифея поняла, что разговор идет о ней, и мимикой объяснила, что Костеньки нет, что его не
любит сам и что она помнит, как маленький Привалов
любил есть соты.
— Я и теперь их
люблю, — отвечал Привалов на энергичные жесты Досифеи. — Спасибо, что не забыла меня…
— Я тебя за это и
люблю… А мама, Досифея, Лука, Хина — да все, решительно все, кажется, с ума сошли.
Сергей Привалов помнил своего деда по матери как сквозь сон. Это был высокий, сгорбленный седой старик с необыкновенно живыми глазами. Он страстно
любил внука и часто говорил ему...
Мы уже сказали, что у Гуляева была всего одна дочь Варвара, которую он
любил и не
любил в одно и то же время, потому что это была дочь, тогда как упрямому старику нужен был сын.
В муже она нашла бесхарактерного, но доброго человека, который по-своему ее
любил.
Он
любил с нею рассуждать о своих делах и часто поверял ей свои самые задушевные мысли.
Старшего сына, Костю, Бахарев тоже очень
любил, но тот почти совсем не жил дома, а когда, по окончании университетского курса, он вернулся домой, между ними и произошли те «контры», о которых Лука сообщил Привалову.
Все в доме
любили Верочку и считали ее простушкой и кисейной барышней.
С детства Верочка
любила ходить вместе с немой Досифеей в кухню, прачечную, погреб и кладовые; помогала солить капусту, разводила цветы и вечно возилась с выброшенными на улицу котятами, которых терпеливо выкармливала, а потом раздавала по своим знакомым.
У нее для всех обиженных судьбой и людьми всегда было в запасе ласковое, теплое слово, она умела и утешить, и погоревать вместе, а при случае и поплакать; но Верочка умела и не
любить, — ее трудно было вывести из себя, но раз это произошло, она не забывала обиды и не умела прощать.
Матрешка до десяти раз сбегала к лакею Привалова, чтобы подробно разузнать, как его барин жил раньше, какая у него квартира, мебель,
любит ли он цветы, ковры и т. д.
— Да так… Куда ты с ними? Дело твое холостое, дома присмотреть некому. Не больно вы
любите молиться-то. А у меня неугасимая горит, кануны старушки говорят.
Колпаков был один из самых богатых золотопромышленников; он
любил развернуться во всю ширь русской натуры, но скоро разорился и умер в нищете, оставив после себя нищими жену Павлу Ивановну и дочь Катю.
«Чему она так радуется?» — думал Привалов и в то же время чувствовал, что
любит эту добрую Павлу Ивановну, которую помнил как сквозь сон.
Ты кого больше
любишь: девиц или дам?
Зося
любит все смешное, я однажды и показал ей, как собаки мух ловят.
— Послу-ушай, Привалов… я тебя
люблю… а ты не знаешь ничего… не-ет…
— Мама тебя очень…
любит, — продолжал он, раскачивая ногами.
После короткой паузы Привалов очень подробно объяснил Бахареву, что он не
любит заводского дела и считает его искусственно созданной отраслью промышленности.
Дядюшка Оскар Филипыч принадлежал к тому типу молодящихся старичков, которые постоянно улыбаются самым сладким образом, ходят маленькими шажками, в качестве старых холостяков
любят дамское общество и непременно имеют какую-нибудь странность: один боится мышей, другой не выносит каких-нибудь духов, третий целую жизнь подбирает коллекцию тросточек разных исторических эпох и т. д.
Оскар Филипыч, как мы уже знаем,
любил удить рыбу и сейчас только вернулся с Аллой откуда-то с облюбованного местечка на реке Узловке, так что не успел еще снять с себя своего летнего парусинового пальто и держал в руках широкополую соломенную шляпу.
— Вот уж что хорошо, так хорошо…
люблю!.. Уважила барышня старика… И рубашечка о семи шелках, и сарафанчик-расстегайчик, и квасок из собственных ручек…
люблю за хороший обычай!..
Собственно говоря, эти надежды носили пока очень смутный и неопределенный характер, но Половодов
любил думать на эту тему.
— А я тебе вот что скажу, — говорил Виктор Васильич, помещаясь в пролетке бочком, — если хочешь угодить маменьке, заходи попросту, без затей, вечерком… Понимаешь — по семейному делу. Мамынька-то
любит в преферанс сыграть, ну, ты и предложи свои услуги. Старуха без ума тебя
любит и даже похудела за эти дни.
Но немая не унималась и при помощи мимики очень красноречиво объясняла, что седой старик и Костю не
любит, что он сердитый и нехороший. Марья Степановна заварила чай в старинном чайнике с какими-то необыкновенными цветами и, расставляя посуду, спрашивала...
— Наоборот: я так
люблю эту мирную обстановку в вашем доме и ничего не желал бы лучшего.
— Вот и отлично, — обрадовался Ляховский. — Я очень
люблю дым хороших сигар… У вас, Александр Павлыч, наверно, регалии… Да? Очень хорошо… Веревкин очень много курит сигар.
— Значит, «
люблю молодца за обычай»? Ох-хо-хо! — захрипел Лепешкин, отмахиваясь рукой.
Последний не
любил высказываться дурно о людях вообще, а о Ляховском не мог этого сделать пред дочерью, потому что он строго отличал свои деловые отношения с Ляховским от всех других; но Надя с женским инстинктом отгадала действительный строй отцовских мыслей и незаметным образом отдалилась от общества Ляховского.
Да я и не
люблю ссориться со своими противниками.
— На востоке женщина
любит припадками и как-то уж слишком откровенно: все дело сводится на одну животную сторону.
— И отлично… — соглашался дядюшка. — Я буду очень
любить такую племянницу, как вы.
— А вы знаете, что большие мухи
любят брать большие куски?
— Я бы устроила так, чтобы всем было весело… Да!.. Мама считает всякое веселье грехом, но это неправда. Если человек работает день, отчего же ему не повеселиться вечером? Например: театр, концерты, катание на тройках… Я
люблю шибко ездить, так, чтобы дух захватывало!
— Отчего вы не
любите Максима? — допытывалась Зося, но Половодов только поднимал плечи и издавал неопределенное мычание.
— Я
люблю скоро все делать…
Давно ли вся эта комната была для него дорогим уголком, и он все
любил в ней, начиная с обоев и кончая геранями и белыми занавесками в окнах.
Привалов еще никогда так не
любил, как именно теперь…
А с другой стороны, Надежда Васильевна все-таки
любила мать и сестру. Может быть, если бы они не были богаты, не существовало бы и этой розни, а в доме царствовали тот мир и тишина, какие ютятся под самыми маленькими кровлями и весело выглядывают из крошечных окошечек. Приятным исключением и нравственной поддержкой для Надежды Васильевны теперь было только общество Павлы Ивановны, которая частенько появлялась в бахаревском доме и подолгу разговаривала с Надеждой Васильевной о разных разностях.
— Отчего вы никогда не заглянете ко мне? — ласково корила Половодова Хионию Алексеевну, застегивая шведскую перчатку. — Ах, как у вас мило отделан домик… я
люблю эту милую простоту. Кстати, Хиония Алексеевна, когда же я наконец увижу вас у себя? Александр утро проводит в банке… Вы, кажется, с ним не сходитесь характерами?.. Но это пустяки, он только кажется гордым человеком…
Но он не ограничивался одной Зосей, а бежал так же стремительно в нижний этаж, где жили пани Марина и Давид. Конечно, пани Марина очень
любила русскую водку, но она не забыла еще, как танцевала с крутоусым Сангушко, и знала толк в забавках. Гордый и грубый с пани Мариной в обыкновенное время, Альфонс Богданыч теперь рассыпался пред ней мелким бесом и в конце концов добивался-таки своего.
— О! пани Марина, кто же не знает, что вы первая красавица… во всей Польше первая!.. Да… И лучше всех танцевали мазурочки, и одевались лучше всех, и все
любили пани Марину без ума. Пани Марина сердится на меня, а я маленький человек и делал только то, чего хотел пан Игнатий.
— Ах, вот за это я вас
люблю, Борис Григорьич… Как и чем прикажете благодарить? Я вам что-нибудь вышью…
— Рабство… а если мне это нравится? Если это у меня в крови — органическая потребность в таком рабстве? Возьмите то, для чего живет заурядное большинство: все это так жалко и точно выкроено по одной мерке. А стоит ли жить только для того, чтобы прожить, как все другие люди… Вот поэтому-то я и хочу именно рабства, потому что всякая сила давит… Больше: я хочу, чтобы меня презирали и… хоть немножечко
любили…
— Вы не можете… Ха-ха!.. И вот единственный человек, которого я уважала… Отчего вы не скажете мне прямо?.. Ведь я умела же побороть свой девический стыд и первая сказала, что вас
люблю… Да… а вы даже не могли отплатить простой откровенностью на мое признание, а спрятались за пустую фразу. Да, я в настоящую минуту в тысячу раз лучше вас!.. Я теперь поняла все… вы
любите Надежду Васильевну… Да?
Взять мое положение; вы знаете, как я
люблю Зосю…