Неточные совпадения
Надежда Васильевна, старшая дочь Бахаревых, была высокая симпатичная девушка лет двадцати. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, но на Маргариту она уже совсем не походила. Сравнение Хионии Алексеевны вызвало на ее полном лице спокойную улыбку, но темно-серые
глаза, опушенные густыми черными ресницами,
смотрели из-под тонких бровей серьезно и задумчиво. Она откинула рукой пряди светло-русых гладко зачесанных волос, которые выбились у нее из-под летней соломенной шляпы, и спокойно проговорила...
Молодой человек и девушка в костюмах Первой французской революции сидели под развесистым деревом и нежно
смотрели друг другу в
глаза.
Правда,
глаза эти
смотрели таким добрым взглядом, но ведь этого еще мало, чтобы быть красивым.
Привалов поздоровался с девушкой и несколько мгновений
смотрел на нее удивленными
глазами, точно стараясь что-то припомнить. В этом спокойном девичьем лице с большими темно-серыми
глазами для него было столько знакомого и вместе с тем столько нового.
Поэтому понятно, что на сына своей подруги Марья Степановна
смотрела глазами родной матери.
У Павла Михайлыча Гуляева были такие же
глаза и
смотрели таким же глубоким, задумчивым взглядом.
Именно в этом флигельке теперь билось сердце Привалова, билось хорошим, здоровым чувством, а в окно флигелька
смотрело на Привалова такое хорошее девичье лицо с большими темно-серыми
глазами и чудной улыбкой.
Со стороны даже было противно
смотреть, как она нарочно старалась держаться в стороне от Привалова, чтобы разыграть из себя театральную ingenue, а сама то ботинок покажет Привалову из-под платья, то
глазами примется работать, как последняя горничная.
Надежда Васильевна ничего не ответила, а только засмеялась и
посмотрела на Привалова вызывающим, говорившим взглядом. Слова девушки долго стояли в ушах Привалова, пока он их обдумывал со всех возможных сторон. Ему особенно приятно было вспомнить ту энергичную защиту, которую он так неожиданно встретил со стороны Надежды Васильевны. Она была за него: между ними, незаметно для
глаз, вырастало нравственное тяготение.
Действительно, лицо Веревкина поражало с первого раза: эти вытаращенные серые
глаза, которые
смотрели, как у амфибии, немигающим застывшим взглядом, эти толстые мясистые губы, выдававшиеся скулы, узкий лоб с густыми, почти сросшимися бровями, наконец, этот совершенно особенный цвет кожи — медно-красный, отливавший жирным блеском, — все достаточно говорило за себя.
Если бы он стал подробнее анализировать свое чувство, он легко мог прийти к тому выводу, что впечатление носило довольно сложное происхождение: он
смотрел на девушку
глазами своего детства, за ее именем стояло обаяние происхождения…
Светло-русые волосы, неопределенного цвета
глаза и свежие полные губы делали ее еще настолько красивой, что никто даже не подумал бы
смотреть на нее, как на мать целой дюжины детей.
В дверях гостиной, куда оглянулся Привалов, стоял не один дядюшка, а еще высокая, худощавая девушка, которая
смотрела на Привалова кокетливо прищуренными
глазами.
— Уж не ври, пожалуйста, — с улыбкой заметила старушка и
посмотрела на Привалова прищуренными
глазами; она хотела по выражению его лица угадать произведенное на него Антонидой Ивановной впечатление. «Врет», — решила она про себя, когда Привалов улыбнулся.
Надежда Васильевна очень горячо развила свою основную мысль о диссонансах, и Привалов с удивлением
смотрел на нее все время: лицо ее было залито румянцем,
глаза блестели, слова вырывались неудержимым потоком.
Ведь я давно был бы нищим, если бы
смотрел на свои деньги их
глазами.
Они прошли в угловую комнату и поместились около круглого столика. Ляховская сделала серьезное лицо и
посмотрела вопросительно своими темными
глазами.
Выйдя от Ляховского, дядюшка тяжело вздохнул и отер лоб платком; Половодов тоже представлял из себя самый жалкий вид и
смотрел кругом помутившимися
глазами.
Скоро Привалов заметил, что Зося относится к Надежде Васильевне с плохо скрытой злобой. Она постоянно придиралась к ней в присутствии Лоскутова, и ее темные
глаза метали искры. Доктор с тактом истинно светского человека предупреждал всякую возможность вспышки между своими ученицами и
смотрел как-то особенно задумчиво, когда Лоскутов начинал говорить. «Тут что-нибудь кроется», — думал Привалов.
Звонок повторился с новой силой, и когда Лука приотворил дверь, чтобы
посмотреть на своего неприятеля, он даже немного попятился назад: в дверях стоял низенький толстый седой старик с желтым калмыцким лицом, приплюснутым носом и узкими черными, как агат,
глазами. Облепленный грязью татарский азям и смятая войлочная шляпа свидетельствовали о том, что гость заявился прямо с дороги.
— А ты возьми глаза-то в зубы, да и
посмотри, — хрипло отозвался Данила Семеныч, грузно вваливаясь в переднюю. — Что, не узнал, старый хрен? Девичья память-то у тебя под старость стала… Ну, чего вытаращил на меня шары-то? Выходит, что я самый и есть.
Они
посмотрели друг другу в
глаза: Привалов был бледен и показался Заплатину таким добрым, что язык Виктора Николаича как-то сам собой проговорил...
Когда Привалов повернулся, чтобы снять пальто, он лицом к лицу встретился с Данилушкой. Старик
смотрел на него пристальным, насквозь пронизывающим взглядом. Что-то знакомое мелькнуло Привалову в этом желтом скуластом лице с редкой седой бородкой и узкими, маслянисто-черными
глазами.
Горничная выпустила из рук рукав дохи, несколько мгновений
посмотрела на Привалова такими
глазами, точно он вернулся с того света, и неожиданно скрылась.
Привалов раскланялся с дамами и пожал тонкую руку Ивана Яковлича, который все время
смотрел на него улыбавшимися
глазами.
Антонида Ивановна тихонько засмеялась при последних словах, но как-то странно, даже немного болезненно, что уж совсем не шло к ее цветущей здоровьем фигуре. Привалов с удивлением
посмотрел на нее. Она тихо опустила
глаза и сделала серьезное лицо. Они прошли молча весь зал, расталкивая публику и кланяясь знакомым. Привалов чувствовал, что мужчины с удивлением следили
глазами за его дамой и отпускали на ее счет разные пикантные замечания, какие делаются в таких случаях.
— А вы вот где, батенька, скрываетесь… — заплетавшимся языком проговорил над самым ухом Привалова Веревкин; от него сильно пахло водкой, и он
смотрел кругом совсем осовелыми
глазами. — Важно… — протянул Веревкин и улыбнулся пьяной улыбкой. Привалов в первый еще раз видел, что Веревкин улыбается, — он всегда был невозмутимо спокоен, как все комики по натуре.
Пользуясь хорошим расположением хозяина, Бахарев заметил, что он желал бы переговорить о деле, по которому приехал. При одном слове «дело» Ляховский весь изменился, точно его ударили палкой по голове. Даже жалко было
смотреть на него, — так он съежился в своем кресле, так глупо моргал
глазами и сделал такое глупое птичье лицо.
— Послушайте, доктор, ведь я не умру?.. — шептала Зося, не открывая
глаз. — Впрочем, все доктора говорят это своим пациентам… Доктор, я была дурная девушка до сих пор… Я ничего не делала для других… Не дайте мне умереть, и я переменюсь к лучшему. Ах, как мне хочется жить… доктор, доктор!.. Я раньше так легко
смотрела на жизнь и людей… Но жизнь так коротка, — как жизнь поденки.
Зато дом Веревкиных представлял все удобства, каких только можно было пожелать: Иван Яковлич играл эту зиму очень счастливо и поэтому почти совсем не показывался домой, Nicolas уехал, Алла была вполне воспитанная барышня и в качестве таковой
смотрела на Привалова совсем невинными
глазами, как на друга дома, не больше.
Альфонс Богданыч улыбнулся. Да, улыбнулся в первый раз, улыбнулся спокойной улыбкой совсем независимого человека и так же спокойно
посмотрел прямо в
глаза своему патрону… Ляховский был поражен этой дерзостью своего всенижайшего слуги и готов был разразиться целым потоком проклятий, но Альфонс Богданыч предупредил его одним жестом: он с прежним спокойствием раскрыл свой портфель, порылся в бумагах и достал оттуда свеженькое объявление, отпечатанное на листе почтовой бумаги большого формата.
На горизонте, со стороны Лалетинских вод, медленно ползло грозовое облачко, и можно было рассмотреть косую полосу дождя, которая орошала нивы; другая сторона неба была залита ослепительным солнечным светом, —
глазам было больно
смотреть.
Иногда он со страхом
смотрел в темные
глаза любимой девушке, точно стараясь разгадать по ним будущее.
А эти чудные
глаза, которые
смотрели прямо в душу…
— А между тем все дело чрезвычайно просто; пока ты тут хороводился со своей свадьбой, Половодов выхлопотал себе назначение поверенным от конкурсного управления… Да ты что
смотришь на меня такими
глазами? Разве тебе Веревкин ничего не писал?
Вернувшись из клуба домой, Привалов не спал целую ночь, переживая страшные муки обманутого человека… Неужели его Зося, на которую он молился, сделается его позором?.. Он, несмотря на все семейные дрязги, всегда относился к ней с полной доверенностью. И теперь, чтобы спуститься до ревности, ему нужно было пережить страшное душевное потрясение. Раньше он мог смело
смотреть в
глаза всем: его семейная жизнь касалась только его одного, а теперь…
— Что вы на меня так
смотрите? — с улыбкой спрашивала девушка, быстро поднимая на Привалова свои большие темно-серые
глаза. — Я вас встречала, кажется, в клубе…
Павла Ивановна недоверчиво
посмотрела на Привалова прищуренными
глазами.