Неточные совпадения
Полинявшие дорогие ковры на полу, резная старинная мебель красного дерева, бронзовые люстры и канделябры, малахитовые вазы и мраморные столики по углам, старинные столовые часы из матового серебра, плохие картины
в дорогих рамах, цветы на окнах и лампадки перед образами старинного письма — все это уносило его во
времена детства, когда он был
своим человеком
в этих уютных низеньких комнатах.
Сейчас после обеда Василий Назарыч, при помощи Луки и Привалова, перетащился
в свой кабинет, где
в это
время, по стариковской привычке, любил вздремнуть часик. Привалов знал эту привычку и хотел сейчас же уйти.
Какая жизнь происходила
в этом дворце
в наше расчетливое, грошовое
время, — трудно даже представить; можно сказать только, что русская натура развернулась здесь во всю
свою ширь.
Сергей Привалов прожил
в бахаревском доме до пятнадцати лет, а затем вместе с
своим другом Костей был отправлен
в Петербург, где и прожил безвыездно до настоящего
времени, то есть больше пятнадцати лет.
С этого
времени и произошло разделение бахаревского дома на две половины: Марья Степановна
в этой форме заявила
свой последний и окончательный протест.
Хиония Алексеевна
в эти немногие дни не только не имела
времени посетить
свою приятельницу, но даже потеряла всякое представление о переменах дня и ночи. У нее был полон рот самых необходимых хлопот, потому что нужно было приготовить квартиру для Привалова
в ее маленьком домике. Согласитесь, что это была самая трудная и сложная задача, какую только приходилось когда-нибудь решать Хионии Алексеевне. Но прежде мы должны сказать, каким образом все это случилось.
Да, этого было даже слишком достаточно, и Хиония Алексеевна на некоторое
время совсем вышла из
своей обычной роли и ходила
в каком-то тумане.
— Да, это верно, но владельцы сторицей получили за
свои хлопоты, а вы забываете башкир, на земле которых построены заводы. Забываете приписных к заводам крестьян. [Имеются
в виду крестьяне, жившие во
время крепостного права на государственных землях и прикрепленные царским правительством к заводам и фабрикам
в качестве рабочей силы.]
Впрочем,
в трудные минуты
своей жизни,
в случае крупного проигрыша или какого-нибудь скандала, Иван Яковлич на короткое
время являлся у
своего семейного очага и довольно терпеливо разыгрывал скромного семьянина и почтенного отца семейства.
Но и этот, несомненно, очень ловкий modus vivendi [образ жизни (фр.).] мог иметь
свой естественный и скорый конец, если бы Агриппина Филипьевна, с одной стороны, не выдала
своей старшей дочери за директора узловско-моховского банка Половодова, а с другой — если бы ее первенец как раз к этому
времени не сделался одним из лучших адвокатов
в Узле.
Веревкин только вздохнул и припал
своим красным лицом к тарелке. После ботвиньи Привалов чувствовал себя совсем сытым, а
в голове начинало что-то приятно кружиться. Но Половодов
время от
времени вопросительно посматривал на дверь и весь просиял, когда наконец показался лакей с круглым блюдом, таинственно прикрытым салфеткой. Приняв блюдо, Половодов торжественно провозгласил, точно на блюде лежал новорожденный...
— Вы хотите сказать о Nicolas? Это старая новость… Только едва ли они чего-нибудь добьются: Привалов и раньше все
время хлопотал
в Петербурге по
своему делу.
Из-за этого и дело затянулось, но Nicolas может устроить на
свой страх то, чего не хочет Привалов, и тогда все ваше дело пропало, так что вам необходим
в Петербурге именно такой человек, который не только следил бы за каждым шагом Nicolas, но и парализовал бы все его начинания, и
в то же
время устроил бы конкурс…
Отступив немного
в сторону, лакей почтительно наблюдал, как барин сам раскупоривает бутылки; а
в это
время дядюшка, одержимый
своим «любопытством», подробно осмотрел мебель, пощупал тисненые обои цвета кофейной гущи и внимательно перебрал все вещицы, которыми был завален письменный стол.
— Нет, это пустяки. Я совсем не умею играть… Вот садитесь сюда, — указала она кресло рядом с
своим. — Рассказывайте, как проводите
время. Ах да, я третьего дня, кажется, встретила вас на улице, а вы сделали вид, что не узнали меня, и даже отвернулись
в другую сторону. Если вы будете оправдываться близорукостью, это будет грешно с вашей стороны.
— Ах, виноват… извините… — заметался Ляховский
в своем кресле, протягивая Привалову
свою сухую, как щепка, руку. — Я так рад вас видеть, познакомиться… Хотел сам ехать к вам, да разве я могу располагать
своим временем: я раб этих проклятых дел, работаю, как каторжник.
Половодов скрепя сердце тоже присел к столу и далеко вытянул
свои поджарые ноги; он смотрел на Ляховского и Привалова таким взглядом, как будто хотел сказать: «Ну, друзья, что-то вы теперь будете делать… Посмотрим!» Ляховский
в это
время успел вытащить целую кипу бумаг и бухгалтерских книг, сдвинул
свои очки совсем на лоб и проговорил деловым тоном...
Они вошли
в столовую
в то
время, когда из других дверей ввалилась компания со двора. Ляховская с улыбкой протянула
свою маленькую руку Привалову и указала ему место за длинным столом около себя.
Старик тревожным взглядом посмотрел на дочь и потер
свое больное колено.
В это
время из залы донесся хриплый смех Данилы Семеныча, и побледневший как полотно Бахарев проговорил...
Через день Привалов опять был у Бахаревых и долго сидел
в кабинете Василья Назарыча. Этот визит кончился ничем. Старик все
время проговорил о делах по опеке над заводами и ни слова не сказал о
своем положении. Привалов уехал, не заглянув на половину Марьи Степановны, что немного обидело гордую старуху.
«А черт с ним, с этим Приваловым,
в самом-то деле, — раздумывала наедине Заплатина под влиянием только что полученной неприятности от
своей пансионской подруги. — Пожалуй, с ним только даром
время проведешь, а каши не сваришь…»
В Узле Привалов появлялся только на
время, отчасти по делам опеки, отчасти для
своей мельницы. Nicolas Веревкин, конечно, ничего не выхлопотал и все сидел со
своей нитью, на которую намекал Привалову еще
в первый визит. Впрочем, Привалов и не ожидал от деятельности
своего адвоката каких-нибудь необыкновенных результатов, а, кажется, предоставил все дело его естественному течению.
Но он не ограничивался одной Зосей, а бежал так же стремительно
в нижний этаж, где жили пани Марина и Давид. Конечно, пани Марина очень любила русскую водку, но она не забыла еще, как танцевала с крутоусым Сангушко, и знала толк
в забавках. Гордый и грубый с пани Мариной
в обыкновенное
время, Альфонс Богданыч теперь рассыпался пред ней мелким бесом и
в конце концов добивался-таки
своего.
Зося сделалась необыкновенно внимательна
в последнее
время к Надежде Васильевне и часто заезжала навестить ее, поболтать или увезти вместе с собой кататься. Такое внимание к подруге было тоже новостью, и доктор не мог не заметить, что во многом Зося старается копировать Надежду Васильевну, особенно
в обстановке
своей комнаты, которую теперь загромоздила книгами, гравюрами серьезного содержания и совершенно новой мебелью, очень скромной и тоже «серьезной».
Перед рождеством Привалов почти все
время провел
в Гарчиках; к Бахаревым он заходил раза два, но все как-то неудачно:
в первый раз Надежда Васильевна не показалась из
своей комнаты, во второй она куда-то уехала только что перед ним.
Все заботы и неприятности последнего
времени он точно разом оставил
в своем старом доме и теперь только хотел дышать свежим, вольным воздухом, лететь вперед с быстротой ветра, чтобы дух захватывало.
Это был тот кризис, которого с замирающим сердцем ждал доктор три недели. Утром рано, когда Зося заснула
в первый раз за все
время своей болезни спокойным сном выздоравливающего человека, он, пошатываясь, вошел
в кабинет Ляховского.
Этот несколько суровый тон сменился горячим поцелуем, и Половодова едва успела принять
свой обычный скучающий и ленивый вид, когда
в гостиной послышались приближавшиеся шаги maman. У Привалова потемнело
в глазах от прилива счастья, и он готов был расцеловать даже Агриппину Филипьевну. Остальное
время визита прошло очень весело. Привалов болтал и смеялся самым беззаботным образом, находясь под обаянием теплого взгляда красивых глаз Антониды Ивановны.
— Свидания
в первое
время происходили
в часы службы Половодова
в банке. Привалов являлся как раз
в то
время, когда хозяину нужно было уходить из дому, и он каждый раз упрашивал гостя подождать до его возвращения, чтобы пообедать вместе. Это были счастливые минуты… Антонида Ивановна, проводив мужа, забывала всю
свою лень и дурачилась, как институтка.
По лестнице
в это
время поднимались Половодовы. Привалов видел, как они остановились
в дверях танцевальной залы, где их окружила целая толпа знакомых мужчин и женщин; Антонида Ивановна улыбалась направо и налево, отыскивая глазами Привалова. Когда оркестр заиграл вальс, Половодов сделал несколько туров с женой, потом сдал ее с рук на руки какому-то кавалеру, а сам, вытирая лицо платком, побрел
в буфет. Заметив Привалова, он широко расставил
свои длинные ноги и поднял
в знак удивления плечи.
Надежда Васильевна после рождества почти все
время проводила
в своей комнате, откуда показывалась только к обеду, да еще когда ходила
в кабинет отца.
Привалов
в эту горячую пору успел отделать вчерне
свой флигелек
в три окна, куда и перешел
в начале мая; другую половину флигеля пока занимали Телкин и Нагибин. Работа по мельнице приостановилась, пока не были подысканы новые рабочие. Свободное
время, которое теперь оставалось у Привалова, он проводил на полях, присматриваясь к крестьянскому хозяйству на месте.
Мы должны вернуться назад, к концу апреля, когда Ляховский начинал поправляться и бродил по
своему кабинету при помощи костылей. Трехмесячная болезнь принесла с собой много упущений
в хозяйстве, и теперь Ляховский старался наверстать даром пропущенное
время. Он рано утром поджидал Альфонса Богданыча и вперед закипал гневом по поводу разных щекотливых вопросов, которые засели
в его голове со вчерашнего дня.
В своей полувосточной обстановке Зося сегодня была необыкновенно эффектна. Одетая
в простенькое летнее платье, она походила на дорогую картину, вставленную
в пеструю раму бухарских ковров. Эта смесь европейского с среднеазиатским была оригинальна, и Привалов все
время, пока сидел
в коше, чувствовал себя не
в Европе, а
в Азии,
в этой чудной стране поэтических грез, волшебных сказок, опьяняющих фантазий и чудных красавиц. Даже эта пестрая смесь выцветших красок на коврах настраивала мысль поэтическим образом.
Молодые люди шутили и смеялись, а доктор улыбался
своей докторской улыбкой и нервно потирал руки.
В последнее
время он часто начинал жаловаться на головные боли и запирался
в своем номере по целым дням.
Дела на приисках у старика Бахарева поправились с той быстротой, какая возможна только
в золотопромышленном деле.
В течение весны и лета он заработал крупную деньгу, и его фонды
в Узле поднялись на прежнюю высоту. Сделанные за последнее
время долги были уплачены, заложенные вещи выкуплены, и прежнее довольство вернулось
в старый бахаревский дом, который опять весело и довольно глядел на Нагорную улицу
своими светлыми окнами.
Привалов никогда не чувствовал себя так легко, как
в этот момент; на
время он совсем позабыл о всем городском и ежедневно отсылал Зосе самые подробные письма о
своей деятельности.
Ляховский отодвинул
в сторону
свой последний проект против компании «Пуцилло-Маляхинский» и приготовился слушать; он даже вытащил вату, которой закладывал себе уши
в последнее
время. Привалов передал все, что узнал от Бахарева о конкурсе и назначении нового управителя
в Шатровские заводы. Ляховский слушал его внимательно, и по мере рассказа его лицо вытягивалось все длиннее и длиннее, и на лбу выступил холодный пот.
В конце зимы Василий Назарыч уехал на
свои прииски, и
в бахаревском доме наступила особенно тяжелая пустота: не было Надежды Васильевны, не было Кости. Виктор Васильич притих, — вообще царило очень невеселое настроение. Процесс Виктора Васильича приближался, и Веревкин
время от
времени привозил каких-то свидетелей и все допрашивал Виктора Васильича. Раз, когда Веревкин хотел ехать домой, Виктор Васильич остановил его...
Маленький диссонанс, особенно на первое
время, вносили
в эту жизнь родственные отношения к Веревкиным, к которым Бахарев никак не мог привыкнуть, и даже Верочка, уживавшаяся со всем и со всеми, чувствовала себя не
в своей тарелке
в присутствии Ивана Яковлича или Агриппины Филипьевны.
На мельнице Василий Назарыч прожил целых три дня. Он подробно рассказывал Надежде Васильевне о
своих приисках и новых разведках: дела находились
в самом блестящем положении и
в будущем обещали миллионные барыши.
В свою очередь, Надежда Васильевна рассказывала подробности
своей жизни, где счет шел на гроши и копейки. Отец и дочь не могли наговориться: полоса
времени в три года, которая разделяла их, послужила еще к большему сближению.