Я вернулся в свой кабинет и снова открыл тетрадь в бархатном переплёте, в которую так до сих пор и не удосужился внести ни одной строки, взял гусиное перо из стеклянного стакана и обмакнул его в чернила.
Огромное, покрытое грязью, листьями и лепестками роз, но безошибочно узнаваемое по длинным белым перьям.
И в тот момент, когда, казалось, взгляд не мог уже ничего ожидать, его ошеломляла бесподобная шляпа из мягкого матового атласа, с которой на левое плечо ниспадало чёрное перо райской птицы.