Воевода выпил чарку любимого травника от сорока немощей, который ему присылали из монастыря, потом спросил домашнего меду, — ничто не помогало. Проклятый дьячок не выходил из головы,
хоть ты что делай. Уж не напустил ли он на него какой-нибудь порчи, а то и прямо сглазил?.. Долго ли до греха? Вечером воеводе совсем стало невтерпеж, и он отправил за дьячком своих приставов.
Рафаэля [Рафаэль Санти (1483–1520) — величайший итальянский художник.] считают чуть не дураком, потому что это, мол, авторитет; а сами бессильны и бесплодны до гадости; а у самих фантазия дальше «Девушки у фонтана» не хватает,
хоть ты что!
— Да; вот я тут с полчаса уж дежурю, — отвечает он с некоторым ожесточением, — и
хоть ты что хочешь! и кашлять принимался, и ногами стучал — нейдет никто! а между тем сам я слышу, как они в соседней комнате разливаются-хохочут!
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам
хоть это: «О
ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
— дворянин учится наукам: его
хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А
ты что? — начинаешь плутнями,
тебя хозяин бьет за то,
что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет
тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого,
что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если
хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой,
ты у меня проговоришься. Я
тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить.
Что можно сделать в глуши? Ведь вот
хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Городничий. Не гневись! Вот
ты теперь валяешься у ног моих. Отчего? — оттого,
что мое взяло; а будь
хоть немножко на твоей стороне, так
ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.