Неточные совпадения
— «Принеси фунт золота, лошадь в
лесу…» — объяснил Федя. — Золотник по-ихнему три, фунт — два, пуд — один; золото — смола, полштоф — притачка, лошадь — заноза… Теперь ежели взять по-настоящему, какой это народ? Разве это крестьянин, который землю пашет, али там мещанин, мастеровой… У них у всех одна вера: сколько украл, столько и пожил. Будто тоже золото принесли, а
поглядеть, так один золотник несут в контору, а два
на сторону. Волки так волки и есть, куда их ни повороти!..
Неточные совпадения
— Потому что у нас всё
на чести! — ораторствовал Заяц. — Будем так говорить: барин
лес продает, а Тихон Иванов его осматривает. В одном месте посмотрит — ах, хорош лесок! в другом
поглядит — вот так, брат, лесок! Правильно ли я говорю?
— Подлинно диво, он ее, говорят, к ярмарке всереди косяка пригонил, и так гнал, что ее за другими конями никому видеть нельзя было, и никто про нее не знал, опричь этих татар, что приехали, да и тем он сказал, что кобылица у него не продажная, а заветная, да ночью ее от других отлучил и под Мордовский ишим в
лес отогнал и там
на поляне с особым пастухом пас, а теперь вдруг ее выпустил и продавать стал, и ты
погляди, что из-за нее тут за чудеса будут и что он, собака, за нее возьмет, а если хочешь, ударимся об заклад, кому она достанется?
Да как гаркнет вдруг: «Не ходи, миряна, в нашу с Иван Егоровым голову, — не ходи
на четыреденку!» Миряна
поглядели на солнышко, а уж оно, милое, и вовсе из-за
лесу выходит.
— А ты
погляди, как мало люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит миру? Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали
на него, подобно червям
на убитого в
лесу.
Манило за город,
на зелёные холмы, под песни жаворонков,
на реку и в
лес, празднично нарядный. Стали собираться в саду, около бани, под пышным навесом берёз, за столом, у самовара, а иногда — по воскресеньям — уходили далеко в поле, за овраги,
на возвышенность, прозванную Мышиный Горб, — оттуда был виден весь город, он казался написанным
на земле ласковыми красками, и однажды Сеня Комаровский,
поглядев на него с усмешечкой, сказал: