Неточные совпадения
— Да я… как гвоздь в стену заколотил: вот я какой человек. А что касаемо казенных
работ, Андрон Евстратыч, так будь без сумления: хоша к самому министру веди — все как
на ладонке покажем. Уж это верно… У меня двух слов не бывает. И других сговорю. Кажется, глупый народ, всего боится и своей пользы не понимает, а я всех подобью: и Луженого, и Лучка, и Турку. Ах, какое ты слово
сказал… Вот наш-то змей Родивон узнает, то-то
на стену полезет.
— Это твоя
работа… — шутил Кишкин, показывая Мыльникову
на пробитую по берегу Суходойки сакму. — Спасибо тебе
скажут.
Это была, во всяком случае, оригинальная компания: отставной казенный палач, шваль Мыльников и Окся. Как ухищрялся добывать Мыльников пропитание
на всех троих, трудно
сказать; но пропитание, хотя и довольно скудное, все-таки добывалось. В котелке Окся варила картошку, а потом являлся ржаной хлеб. Палач Никитушка, когда был трезвый, почти не разговаривал ни с кем — уставит свои оловянные глаза и молчит. Поест, выкурит трубку и опять за
работу. Мыльников часто приставал к нему с разными пустыми разговорами.
Неточные совпадения
«Эх, Влас Ильич! где враки-то? — //
Сказал бурмистр с досадою. — // Не в их руках мы, что ль?.. // Придет пора последняя: // Заедем все в ухаб, // Не выедем никак, // В кромешный ад провалимся, // Так ждет и там крестьянина //
Работа на господ!»
— Что? подкрепляешься
на работу? —
сказал пухлый офицер, садясь подле него.
Левин читал Катавасову некоторые места из своего сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина
на публичной лекции, Катавасов
сказал ему, что известный Метров, которого статья так понравилась Левину, находится в Москве и очень заинтересован тем, что ему
сказал Катавасов о
работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
После обеда однако Кити встала и пошла, как всегда, с
работой к больному. Он строго посмотрел
на нее, когда она вошла, и презрительно улыбнулся, когда она
сказала, что была больна. В этот день он беспрестанно сморкался и жалобно стонал.
— Да что же, я не перестаю думать о смерти, —
сказал Левин. Правда, что умирать пора. И что всё это вздор. Я по правде тебе
скажу: я мыслью своею и
работой ужасно дорожу, но в сущности — ты подумай об этом: ведь весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла
на крошечной планете. А мы думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела! Всё это песчинки.