Что неизвестно о Титане

Михаил Трещалин

Титан – планета, покрытая многокилометровым слоем льда, под которым лежит океан. Возможно, в нем есть жизнь? Возможно, эта жизнь разумна? И если так, то сможем ли мы понять ее, постичь чуждую культуру и найти точки соприкосновения? Что неизвестно о Титане – книга, рождающая вопросы.

Телепорт

Повесть

Год 2002, май. По сообщению Интерфакс, в Австралии физики осуществили перенос пучка электронов, сместив его параллельно самому себе на расстояние 1 метр. Скорость переноса во много раз превысила скорость света. Журналисты расценили этот эксперимент, как осуществление телепортации материи. Больше информация об исследованиях в этом направлении в средствах массовой информации не появлялась. По-видимому, эти исследования засекретили.

1

Вихрем пронеслись новогодние праздники. Вот уж более месяца прошло с той суетной поры, как вступил в права новый 2042 год. Над Долгопрудным бушевало февральское ненастье, грохоча железом крыш и водосточных труб, путаясь в ветвях деревьев парка и швыряясь в окна зарядами снега.

Вадим Карпов — аспирант кафедры физики твердого тела Государственного физико-технического института, в этот вечер припозднился на работе. Не то чтобы у него были неотложные дела, а просто никак не получалась программа и методика его диссертационной работы. Шел к середине второй год аспирантуры, и вскоре нужно будет сдавать эту окаянную программу.

«Не идет программа — ее следует отложить и заняться чем-то другим», — подумал он, встал из-за стола и включил лабораторную установку. На дисплее компьютера заиграли столбики тормозного спектра протонов. Вадим увеличил рабочую частоту до 273 гигагерц и постепенно стал наращивать ток пучка протонов. Увлекшись измерениями, Вадим не заметил, как в лабораторию вошла Маша — румянощекая девушка-лаборант.

«Привет труженикам науки», — бросила она и взглянула на экран дисплея.

Мобильный телефон заиграл полонез Агинского и на первых нотах замолк, словно подавившись костью. С дисплеем тоже случилось что-то неладное: столбики спектра мгновенно взметнулись вверх, и их вершины скрылись за пределами экрана.

— Что за чертовщина! — возмутился Вадим.

— Правда, что-то не то, — удивилась Маша.

— А почему мобильный смолк? — он попробовал позвонить домой. Телефон безнадежно молчал. «Надо же! Ни с того ни с сего испортился, а ведь прекрасно работал несколько лет и никогда меня не подводил», — обратился Вадим к Маше.

Маша — яркая, круглолицая, с маленьким вздернутым носом красавица, училась здесь же на Физтехе, на вечернем отделении. Поэтому она работала лаборантом, выполняя правило: «Учиться легче, если работаешь там же, где учишься».

— А почему ни с того ни с сего? Ведь и дисплей отчего-то взбесился. Сам-то ты видел?

— Видел, — отмахнулся Вадим. — возможно, это все неспроста, только в чем дело, пока не ясно.

Карпову потребовалось два месяца и три загробленных сотовых телефона, прежде чем он понял, что во всех радиоэлементах бесследно исчезло все серебро, отчего телефоны перестали работать, а еще через полгода Вадим нашел крошечные, совершенно целые детальки из серебра у себя в письменном столе в соседней с лабораторией комнате. Как они там оказались, он объяснить не мог, также, как не мог объяснить то обстоятельство, что серебряные детали были не только дорожками печатных плат, но и подложками микросхем, пластмассовые корпуса которых вообще не разбираются. Внешне микросхемы были совершенно целыми, а серебро из них исчезло.

Карпову потребовались еще около полутора лет кропотливого труда, постановки сложнейших и очень дорогих экспериментов, пока он, наконец, не вывел совершенно новую теорию протонно-атомного резонанса, который позволил перемещать группы атомов одного химического элемента из одной точки пространства в другую, заранее закоорденированную точку. Для этой цели ученый применил частотно-фазовую модуляцию исходного сверхвысокочастотного сигнала.

Наконец работа получила достаточно ясный и вполне законченный вид. Вадим написал научную статью об изученном им явлении и отправил ее в журнал «Теоретическая физика». Однако его статью не напечатали, а исследования немедленно засекретили. Финансирование дальнейших исследований взяла на себя Федеральная Служба Безопасности.

Карпов вначале здорово огорчился: еще бы, стать засекреченным физиком дело не слишком удобное — ни тебе за границу съездить, ни с коллегами мыслями поделиться. Но, поразмыслив, согласился работать на ФСБ. Он получил повышение — стал руководителем вновь созданной лаборатории телекинеза.

Работа для Вадима, конечно, была самым главным делом, но не единственным. За долгие вечера, проведенные в лаборатории вместе с лаборанткой Машей, они очень сблизились. Оказалось, что Маша занимается парусным спортом, и приглашала его на выходной в яхт-клуб. Солнце, ветер, крутые гребни волн, белые груди парусов сыграли не последнюю роль в отношениях Вадима и Маши, и в пору золотой осени 2044 года они поженились. Очаровательная невеста, шампанское, поздравления друзей и родных. Тосты и крики «горько», свадебное путешествие на шикарной яхте от Москвы до Костромы надолго остались в памяти молодоженов.

2

Вадик Карпов родился летом 2014 года. Россия стала понемногу оправляться от смуты переходного периода. Наконец заработали заводы так, что появилась прибыль. Это стало возможным, благодаря отмене грабительской системы налогов. В стране заметно снизился уровень безработицы. Жизнь понемногу наладилась, хотя продолжался разгул бандитизма и наркомании. Силовые структуры тщетно пытались покончить с этой проблемой. Только удавалось ликвидировать одну бандитскую группировку, как на ее месте возникала другая.

Несколько предшествующих рождению Вадима лет семья жила очень трудно. Мама — учитель словесности, зарабатывала так мало, что едва хватало сводить концы с концами, отец — инженер, работал на Коломенском тепловозостроительном заводе и вот уже более года, как был уволен по сокращению штатов. Правда, он получал пособие по безработице, но это были сущие крохи. Только в 2010 году его вновь взяли на завод инженером-технологом, и финансовое положение семьи поправилось настолько, что, наконец, решено было завести ребенка.

Провинциальная Коломна почти не менялась больше ста лет. Все те же златоглавые купола церквей, белокаменные торговые ряды, деревянные одноэтажные домики с резными наличниками, глухие двухметровые заборы с тесовыми воротами и нескончаемые сады, спускающиеся террасами к песчаному пляжу на берегу Оки. Вот в таком деревянном домике родился и провел детство Вадик. Он рос задумчивым и мечтательным ребенком, не любил грубости, которую повсеместно встречал на улице. Он трудно сходился со сверстниками. Те, в большинстве, любили футбол и компьютерные стрелялки, а Вадик страдал близорукостью, носил с шести лет очки и боялся мяча. Худощавый, угловатый, длинный, черноволосый и черноглазый мальчишка походил на еврея, а евреев в Коломне не любили. Так Вадик и рос, больше общаясь с мамой и папой, чем со своими сверстниками. Много читал, любил многомерные компьютерные игры, где не требовалась ловкость рук, а нужно было работать головой, любил математику и физику. Особенно увлекла его квантовая механика, когда он стал старше. Микромир представлялся ему бесконечно-черной пустотой, наполненной мириадами разноцветных вспышек, образующих фантастические вихри. Он почти физически ощущал цвет и запах элементарных частиц, грезил ускорителями и реакторами. В девятом классе он детально изучил специальную теорию относительности, а в десятом — твердо знал, что станет физиком-ядерщиком. После окончания школы Вадим Карпов поступил в Физико-технический институт, блестяще окончил его и остался в аспирантуре. Теперь физика целиком поглотила его. Она стала главной частью его жизни.

3

Над Москвой вставал дождливый июньский рассвет. Маша спала плохо, ее беспокоило дурное предчувствие. Воскресенье, а Вадим остался ночевать на работе. У него что-то связано с экспериментом. Не хватает энергии в электросетях, и ему разрешают включать такие огромные нагрузки, каких требует его установка, только в ночь с субботы на воскресенье. Иначе всю Москву и область можно оставить без энергии. Оперировать с подобной гигантской мощностью опасно, вот Маша и беспокоилась в эти ночи за мужа.

Она проснулась. Тихие струйки дождя сбегали по стеклу. Ранняя машина пронеслась по Шаболовке, подняла фонтан брызг, проехав по огромной луже под самым окном, и пропала за поворотом у проходной завода «Красный пролетарий». Улица опустела. Стало совсем тихо, словно это не Москва, а какая-нибудь глухомань. В этой тишине звонок телефона показался Маше ударом колокола. Она вздрогнула от неожиданности, успела подумать: «Что-то случилось с Вадимом», — и резким движением руки сорвала с аппарата трубку.

— Алло, это ты, Маша. Это твой братишка двоюродный, Костик. Ты уж прости, что так рано, я только что приехал, я проездом в Питер. Буду в Москве несколько часов, вот и решил позвонить. Мы лет десять не видались, ты тогда еще совсем девчонкой была. Так я приеду. Можно?

— Приезжай.

— Через полчаса буду, — сказал Костик и повесил трубку.

Машин двоюродный брат был неудачником с самой юности. Он еще подростком связался с сомнительней компанией. Ему и восемнадцати еще не было, а он уже получил свой первый срок, а потом покатился ниже и ниже. Последний раз ему дали восемь лет. Маша даже и не знала, что он сидел. Константин жил в Ростове — на — Дону, был на пятнадцать лет старше Маши, и виделись они три или четыре раза, да и то тогда, когда Маша была еще ребенком.

Так что она вовсе не была рада гостю, а просто вежливости ради не отказала приютить почти незнакомого родственника, тем более что его визит обещал быть кратким. Ничего не поделаешь, нужно одеваться, готовить завтрак и принимать гостя.

Маше Константин не понравился, выглядел он каким-то взъерошенным, нервным что ли, глаза, так и бегают. В них читалось какое-то недоверие ко всему, что Константина окружало. Ну, раз пришел — нужно принять по-родственному.

Завтракали, беседовали. Константин о себе почти ничего не рассказал, а у Маши сумел расспросить все, что только можно было: и про мужа, и про работу и даже узнал, что Маша ребенка ждет. Правда, побыл он недолго — всего часа два-три, поблагодарил хозяйку за приют, попрощался и уехал на свой поезд.

К полудню вернулся с работы Вадим, взволнованный и радостный.

— Машенька, все получилось! Теперь мы любой химический элемент, даже не элемент, а изотоп, откуда угодно и куда угодно в пределах нашей планеты переместить можем, сохранив геометрию предмета. Представляешь, какая это могучая вещь?

— Конечно, милый, это просто здорово. Только вот польза-то от этого, какая, вот вопрос?

— Наши сотрудники из ФСБ считают, что польза будет огромная, только это секрет, они даже меня в свои планы пока не посвящают. Я думаю, хотят принципиально новое оружие создать, но об этом, Машенька, молчок. Ты мне лучше расскажи, как ты тут без меня?

— Спала плохо, да тут еще брат двоюродный приезжал. Ты его не знаешь, да и я его еще ребенком только и видела. Он проездом из Ростова в Петербург, вот и заехал ненадолго. Остальное в порядке. Но, знаешь, я всегда боюсь, что у вас там, когда вы на высоких энергиях работаете, что-нибудь страшное случится.

— Да не волнуйся ты, там все в порядке. В эти часы на меня полстраны работает. Ничего взорвать не дадут.

— Вадик, не считай меня за дуру, я с тобой с самых первых опытов в лаборатории, так что знаю про эти дела.

4

На следующей неделе, вернувшись с работы, первое, что увидели Вадим и Маша — это красный сигнал на автоответчике телефона.

«Нам кто-то звонил и оставил сообщение», — воскликнула Маша. Вадим включил режим прослушивания. Раздался незнакомый мужской голос: «Здравствуйте, Мария Афанасьевна, с вами говорит доктор медицинских наук, профессор Медведев Леонид Осипович. Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Мне позвонила гинеколог из вашей женской консультации и просила вас осмотреть. У нее небольшие проблемы с вашими анализами. Есть некоторые сомнения. Нужно их уяснить. Приезжайте ко мне на прием завтра к 11 часам. Я принимаю на Миусской площади в 16-ом родильном доме. В старину он назывался роддомом имени Крупской. Лучше всего приезжайте на такси, а не на своей машине за рулем. Нужно, чтобы не было никаких волнений, а езда по Москве за рулем этому не способствует. До свидания, я вас жду завтра».

Маша, конечно, огорчилась. Что-то неладно с ее здоровьем, но Вадим сумел ее успокоить: «Потерпи до утра, и все выяснится. Знаешь, врачи ведь такие щепетильные теперь: чуть что, сразу тревогу бьют. Прежде на какой-нибудь пустяк никто и внимания не обратил бы, а теперь строго».

— Ты скажи на работе, что я с утра к врачу. Если успею, то приеду.

— Не волнуйся, я все сделаю, как надо, — успокоил Машу Вадим.

Утром Маша вызвала такси на 10 часов и стала собираться к врачу. За хлопотами время прошло незаметно. Без пяти десять позвонил телефон: «Такси подано, я вас жду», — сообщил мужской бас. У подъезда стоял лимузин с тонированными стеклами.

— Я лимузин не заказывала, — удивилась Маша.

— Других свободных машин не было поблизости, вот меня и прислали. Вам-то, какая разница? Тариф обычный, — ответил могучего телосложения водитель. Маша села сзади в просторный, как в автобусе, салон.

— На Миусы, — сказала она, откинулась на мягком диване и закрыла глаза. В салоне приятно запахло апельсинами, зажужжал моторчик стеклоподъемника, и плавно поднялось стекло в перегородке между водителем и пассажирским салоном. Машина тронулась, запах апельсинов усилился. Маша не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

Проснулась Маша в светлой незнакомой комнате. Обстановка — более чем скромная: кровать, на которой она лежала, прикроватная тумбочка, холодильник, раковина, продавленное кресло — такие встретишь в больнице или в гостинице, и два белых трехногих табурета. Окно без штор. За ним сосны и голубое небо.

«С пробуждением», — сказала Маше незнакомая женщина, по-видимому, медсестра. «По дороге с вами случился обморок, это иногда с беременными бывает, и вас привезли к нам. Вам сделали все необходимое, так что не волнуйтесь, но вставать пока нельзя, нужно будет полежать несколько дней. Кстати, как позвонить вашему мужу? Чтобы он не волновался и знал, где вы находитесь и мог вас навестить».

— 8-901-161-16-27, Карпов Вадим Алексеевич, — ответила Маша.

— Я пойду и позвоню ему, а вы лежите, скоро принесут ужин, — и медсестра ушла.

«Странно, я чувствую себя совершенно здоровой, а тут такие строгости», — подумала она. Принесли ужин — обычный больничный набор, но вполне съедобный. Маша поела и, от нечего делать, стала смотреть в окно и прислушиваться. Ни звука, ни шороха не было слышно, Стояла гробовая тишина. Машу даже оторопь взяла. Так прошло, наверное, часа два, а может и три.

У Вадима зазвонил сотовый телефон.

— Алло.

— Если хотите видеть жену целой и невредимой, через полчаса приезжайте на Савеловский вокзал. Там у входа вас будет ждать черная «ауди». Без глупостей, пожалуйста, иначе за безопасность вашей жены я не ручаюсь, — скороговоркой проговорил незнакомец и бросил трубку.

Вадим, как сумасшедший, никого не поставив в известность, сорвался с работы и бегом бросился на вокзал в Долгопрудном. Он решил, что на электричке до Савеловского будет быстрее, чем на машине. Он не вспомнил об охране, которая уже более двух лет, как была приставлена к нему ФСБ.

На Савеловский он успел вовремя. Черная «ауди» — это первое, что попалось ему на глаза, ждала его, и дверца была открыта. Вадим плюхнулся на заднее сиденье, и машина понеслась.

— За тобой не может быть хвоста? — спросил лысый, сидящий за рулем, не оборачиваясь.

— Не знаю, все может быть, — ответил Вадим.

— Проверим.

— Держись крепче, — предупредил шкафоподобный верзила, сидящий рядом с Вадимом.

Машина, не сбавляя хода, круто свернула в переулок, потом еще поворот, и еще, и еще. Вадим перестал понимать, где они едут, пока они не вылетели на Рублевское шоссе.

— Завяжи себе глаза, — приказал Вадиму верзила, протягивая ему черный платок.

— Это зачем?

— Не задавай глупых вопросов, — проворчал себе под нос лысый, — эти уж мне ученые, как дети. Все им объяснять надо. Впрочем, можно и без повязки. Вася, тюкни-ка его по голове, только не очень.

— Не надо, я одену, — взмолился Вадим.

— То-то.

Машина ехала еще минут двадцать, как показалось Вадиму. Его швыряло то вправо, то влево — по-видимому, на поворотах, и, наконец, они приехали.

Вадима вывели из машины, провели по ровной дороге, затем вниз по ступенькам через несколько дверей, остановили и сняли повязку.

Перед ним была комната с низким потолком и окнами в самом верху стен. Маши здесь не было. Навстречу поднялся из кресла высокий, стройный мужчина лет пятидесяти, одетый в строгий костюм стального цвета.

— Здравствуйте, Вадим Алексеевич. Мы знаем, чем вы занимаетесь, поэтому вы нам и нужны. Знаете ювелирный магазин на Садово-Сухаревской? Так мы хотим при помощи вашего метода его очистить. Взамен вернем вам жену. Не правда ли, отличное применение вашего открытия?

— Да ничего не получится, моим методом можно перемещать только чистые химические элементы, да и вообще, это воровство.

— Воровство, конечно же, воровство, а как красиво. Замки целы, сигнализация не срабатывает, а брильянтиков нет. Вот будет загадка для следственных органов?!

— Да не получится ничего. Я же объясняю, что метод позволяет перемещать только чистые химические вещества, а здесь сплавы золота, серебра, углерод и всяческие минералы.

— Пожалуй, на минералы можно наплевать, а золото, серебро, углерод можно перемещать по очереди. Я правильно рассуждаю? Вы еще о Машеньке своей подумайте и о будущем ребенке. Так что соглашайтесь, Вадим Алексеевич, выбора-то нет.

— Но такой эксперимент еще никогда не ставился, да и нужны очень точные координаты места, где находятся перемещаемые предметы.

— Это уж наша забота, будут вам координаты, соглашайтесь. Иначе мы Машу уберем. Глазом моргнуть не успеете. И вас следом.

— Но для этого нужна моя установка и огромная энергия. Разрешение на получение энергии мне приходится получать заранее, недели за две.

— Ничего, мы подождем, спешить некуда.

— А как же Маша? Ее скоро хватятся.

— Скажете, что она в больнице. Мы ей и больничный лист по всем правилам предоставим, Так что будьте спокойны, — засмеялся незнакомец, — а пока она здесь поживет. Дача эта, в самом деле, прекрасная. Вы сейчас с Машей увидитесь, да не вздумайте ей что-нибудь ляпнуть. Она думает, что находится в больнице, да и незачем волновать беременную женщину. Понятно?

— Понятно, — ответил Вадим.

Под натиском сложившихся обстоятельств, Вадим согласился.

Через две недели «эксперимент» удался. В «Агате» пропало драгоценностей на восемьсот тысяч рублей. Следственные органы привело в полное замешательство то обстоятельство, что на месте остались все драгоценные камни, кроме алмазов. Все золото, серебро, платина и брильянты бесследно исчезли. Никаких следов взлома, отпечатков пальцев и тому подобного на месте преступления не обнаружилось. Дело об ограблении ювелирного магазина попало в число нераскрытых преступлений.

Маша благополучно вернулась домой, отдохнувшая и похорошевшая, только заметно прибавила в весе.

5

За наркокурьером следили от самого Бишкека. Костя к моменту приезда в Петербург совершенно вымотался, как-никак десять суток дороги: вначале на лошади, потом жуткий пригородный поезд, потом купе до Москвы и, наконец, «Сапсан». Он взял такси и поехал на Красноармейскую улицу. Там, во дворе-колодце через черный ход поднялся на пятый этаж и условленным стуком постучался в дверь, совсем забыв, что вначале должен был посмотреть, не открыта ли форточка в третьем слева окне на пятом этаже. Дверь открыли, и только он вошел, на него навалились два милиционера.

Константин был взят с поличным, так как квартира была провалена. У него отобрали около трех килограммов героина. Опять тюрьма.

6

«Начальнику Федеральной Службы Безопасности генерал-полковнику Н.

Рапорт

Довожу до Вашего сведенья, что разработанная нашим подразделением тренировочная операция по ограблению ювелирного магазина на Садово-Сухаревской улице прошла успешно. Ювелирные украшения телепортированы в хранилище золотовалютного фонда Центробанка. Владельцам ювелирного магазина ущерб, нанесенный кражей, возмещен страховой кампанией. В свою очередь, Центробанк перечислил страховой кампании всю сумму нанесенного ущерба.

Конец ознакомительного фрагмента.