Неточные совпадения
Несмотря на самое тщательное прислушиванье, Карачунский ничего
не мог различить: так же хрипел насос, так же лязгали шестерни и железные цепи, так же под полом журчала сбегавшая по «сливу» рудная вода, так же вздрагивал весь корпус от поворотов тяжелого маховика. А между тем старый штейгер
учуял беду… Поршень подавал совсем мало воды. Впрочем, причина была найдена сейчас же: лопнуло одно из колен главной трубы. Старый штейгер вздохнул свободнее.
Довольный и веселый,
не чуя беды, вернулся Николай Леопольдович в свою петербургскую квартиру. Расплатившись с Милашевичем и по мелким векселям, да еще со скидкою, он имел удовольствие уложить в опустелый было почти несгораемый шкаф довольно кругленькую сумму в бумагах.
Неточные совпадения
Она будто
не сама ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «
беду»! Она,
не чуя ног, идет по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и метет концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Вечером поздно Серафима получила записку мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это еще было в первый раз, что Галактион
не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце
почуяло какую-то неминуемую
беду, и первая мысль у Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там еще был свет, и Серафима видела в окно, что сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
Таисья даже попятилась от такой неожиданности. Златоустовские поморцы-перекрещенцы
не признавали о. Спиридония за святого и даже смеялись над ним, а тут вдруг выкатил сам Гермоген, первый раскольщик и смутьян…
Чуяло сердце Таисьи, что быть
беде! За Гермогеном показалась из тумана голова лошади, а на ней ехал верхом Макар Горбатый.
Марья Ивановна
чует беду и выгоняет из-за стола Алексиса, который уже уселся и
не прочь, пожалуй, вступить в бой с Марьей Ивановной за право ужинать.
Положить-то я ее на печку положил, а сам так и трясусь. Вот, думаю, кака над нам
беда стряслась; поди, чай, сотской давно запах носом
чует да во стан лыжи навастривает… Добро как оживет убогая, а
не оживет — ну, и плачь тутотка с нею за свою за добродетель. Думаю я это, а хозяйка моя смотрит на меня, словно в мыслях моих угадывает.