Неточные совпадения
Он ночевал на воскресенье дома, а затем в воскресенье же вечером
уходил на свой пост, потому что утро понедельника для него было самым боевым временем: нужно было все работы пускать в ход на целую неделю, а рабочие
не все выходили, справляя «узенькое воскресенье», как на промыслах называли понедельник.
Была еще одна дочь, самая старшая, Татьяна, которая в счет
не клалась, потому что
ушла замуж убегом за строгаля в Низах, по фамилии Мыльникова.
Старик так и
ушел, уверенный, что управляющий
не хотел ничего сделать для него. Как же, главный управляющий всех Балчуговских промыслов — и вдруг
не может отодрать Яшку?.. Своего блудного сына Зыков нашел у подъезда. Яша присел на последнюю ступеньку лестницы, положив голову на руки, и спал самым невинным образом. Отец разбудил его пинком и строго проговорил...
Детей у них
не было, и Ермошка мечтал, когда умрет жена, завестись настоящей семьей и имел уже на примете Феню Зыкову. Так рассчитывал Ермошка, но
не так вышло. Когда Ермошка узнал, как
ушла Феня из дому убегом, то развел только руками и проговорил...
Дома Мыльников почти
не жил. Вставши утром и
не прочухавшись хорошенько с похмелья, он выкраивал с грехом пополам «уроки» для своей мастерской, ругал Оксю, заведывавшую всей работой, и
уходил из дому до позднего вечера.
И ни одной такой-то
не нашлось, чтобы польстилась в другую веру
уйти…
Никто из партии
не слыхал, как они
ушли, за исключением Петра Васильича, который притворился спящим.
— Да ты послушай дальше-то! — спорил Мыльников. — Следователь-то прямо за горло… «Вы, Тарас Мыльников, состояли шорником на промыслах и должны знать, что жалованье выписывалось пятерым шорникам, а в получении расписывались вы один?» — «
Не подвержен я этому, ваше высокородие, потому как я неграмотный, а кресты ставил — это было…» И пошел пытать, и пошел мотать, и пошел вертеть, а у меня поджилки трясутся.
Не помню, как я и
ушел от него, да прямо сюда и стриганул… Как олень летел!
— А откуда Кривушок золото свое брал, Степан Романыч?.. Сам мне покойник рассказывал: так, говорит, самоваром жила и
ушла вглубь… Он-то пировал напоследях, ну, дудка и обвалилась. Нет, здесь верное золото,
не то что на Краюхином увале…
— А ежели она у меня с ума нейдет?.. Как живая стоит…
Не могу я позабыть ее, а жену
не люблю. Мамынька женила меня,
не своей волей… Чужая мне жена. Видеть ее
не могу… День и ночь думаю о Фене. Какой я теперь человек стал: в яму бросить — вся мне цена. Как я узнал, что она
ушла к Карачунскому, — у меня свет из глаз вон. Ничего
не понимаю… Запряг долгушку, бросился сюда, еду мимо господского дома, а она в окно смотрит. Что тут со мной было — и
не помню, а вот, спасибо, Тарас меня из кабака вытащил.
— Нет,
не могу… — еще решительнее ответил Карачунский, повернулся в дверях и
ушел.
— А черт с ней и с дудкой!.. Через этот самый «пустяк» и с диомидом
не пролезешь. Глыбко
ушла жила… Должно полагать, спьяну наврал проклятый Кривушок,
не тем будь помянут покойник.
Посмеялся секретарь Каблуков над «вновь представленным» золотопромышленником, а денег все-таки
не дал. Знаменитое дело по доносу Кишкина запало где-то в дебрях канцелярской волокиты, потому что
ушло на предварительное рассмотрение горного департамента, а потом уже должно было появиться на общих судебных основаниях. Именно такой оборот и веселил секретаря Каблукова, потому что главное — выиграть время, а там хоть трава
не расти. На прощанье он дружелюбно потрепал Кишкина по плечу и проговорил...
Рассказывали чудеса о том, как жила
не давалась самому Мыльникову и палачу, а все-таки
не могла
уйти от невинной приисковой девицы.
Так Анна и
ушла ни с чем для первого раза, потому что муж был
не один и малодушно прятался за других. Оставалось выжидать случая, чтобы поймать его с глазу на глаз и тогда рассчитаться за все.
Чтобы
не терять напрасно времени, новые друзья принялись выслеживать Кишкина со следующего же утра, когда он
уходил от баушки Лукерьи.
— Главное, всем деньги подавай: и штейгеру, и рабочим, и старателям. Как раз без сапогов от богачества
уйдешь… Да еще сколько украдут старателишки.
Не углядишь за вором… Их много, а я-то ведь один.
Не разорваться…
Когда Кожин
ушел в избу за второй бутылкой, Мыльников
не утерпел и побежал посмотреть, что делается в подклети, устроенной под задней избой.
Уходить ни с чем Кишкину
не хотелось, и он решился выждать, когда черт унесет Карачунского.
— Что мужики, что бабы — все точно очумелые ходят. Недалеко ходить, хоть тебя взять, баушка. Обжаднела и ты на старости лет… От жадности и с сыном вздорила, а теперь оба плакать будете. И все так-то… Раздумаешься этак-то, и сделается тошно…
Ушел бы куда глаза глядят, только бы
не видать и
не слыхать про ваши-то художества.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда
не была червонная дама. (Поспешно
уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.)Этакое вдруг вообразится! червонная дама! Бог знает что такое!
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (
Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Артемий Филиппович.
Не смея беспокоить своим присутствием, отнимать времени, определенного на священные обязанности… (Раскланивается с тем, чтобы
уйти.)
Артемий Филиппович (Луке Лукичу).Страшно просто. А отчего, и сам
не знаешь. А мы даже и
не в мундирах. Ну что, как проспится да в Петербург махнет донесение? (
Уходит в задумчивости вместе с смотрителем училищ, произнеся:)Прощайте, сударыня!
Слесарша (
уходя).
Не позабудь, отец наш! будь милостив!