— Погоди, зять, устроимся, — утешал Яша покровительственным тоном. — Дай срок, утвердимся… Только бы одинова дыхнуть. А на баб ты
не гляди: известно, бабы. Они, брат, нашему брату в том роде, как лошади железные путы… Знаю по себе, Проня… А в лесу-то мы с тобой зажили бы припеваючи… Надоела, поди, фабрика-то?
Неточные совпадения
— Шишка и есть: ни конца ни краю
не найдешь. Одним словом, двухорловый!.. Туда же, золота захотел!.. Ха-ха!.. Так я ему и сказал, где оно спрятано. А у меня есть местечко… Ох какое местечко, Яша!.. Гляди-ка, ведь это кабатчик Ермошка на своем виноходце закопачивает? Он… Ловко. В город погнал с краденым золотом…
— Милости просим, — приглашал Тарас. — Здесь нам много способнее будет разговоры-то разговаривать, а в кабаке еще, того
гляди, подслушают да вызнают… Тоже народ ноне пошел, шильники. Эй, Окся, айда к Ермошке. Оборудуй четверть водки… Да у меня смотри: одна нога здесь, а другая там. Господа, вы на нее
не смотрите: дура набитая. При ней все можно говорить, потому, как стена, ничего
не поймет.
Когда Окся принесла водки и колбасы, твердой как камень, разговоры сразу оживились. Все пропустили по стаканчику, но колбасу ел один Кишкин да хозяин. Окся стояла у печки и
не могла удержаться от смеха,
глядя на них: она в первый раз видела, как едят колбасу, и даже отплюнула несколько раз.
— В оба
глядим, баушка, где плохо лежит, — пошутил Ястребов и даже похлопал старуху по плечу. —
Не бойся, а только живи веселее — скорее повесят…
Окся решительно ничего
не понимала и
глядела на своего мучителя совсем дикими глазами.
—
Гляди, потужит, потоскует да и женится на своей тайболовской кержанке, — говорила она сквозь слезы. — Молодой он, горе-то скоро износит… Такая на меня тоска нападает под вечер, что и жизни своей
не рада.
— Пали и до нас слухи, как она огребает деньги-то, — завистливо говорила Марья, испытующе
глядя на сестру. — Тоже, подумаешь, счастье людям… Мы вон за богатых слывем, а в другой раз гроша расколотого в дому нет. Тятенька-то
не расщедрится… В обрез купит всего сам, а денег ни-ни. Так бьемся, так бьемся… Иголки
не на что купить.
— Много денег на Фотьянке было раньше-то… — смеялась Марья. — Богачи все жили, у всех-то вместе одна дыра в горсти… Бабы фотьянские теперь в кумачи разрядились, да в ботинки, да в полушалки, а сами ступить
не умеют по-настоящему. Смешно на них и глядеть-то: кувалды кувалдами супротив наших балчуговских.
— Сапоги со скрипом завел, пуховую шляпу — так петухом и расхаживает. Я как-то была, так он на меня, мамынька, и
глядеть не хочет. А с баушкой Лукерьей у них из-за денег дело до драки доходит: та себе тянет, а Петр Васильич себе. Фенька, конечно, круглая дура, потому что все им отдает…
—
Не полезу… — решительно заявила Окся, угрюмо
глядя на запачканный свежей глиной родительский азям.
Эта старушечья злость забавляла Кишкина: очень уж смешно баушка Лукерья сердилась. Но,
глядя на старуху, Кишкину пришла неожиданно мысль, что он ищет денег, а деньги перед ним сидят… Да лучше и
не надо.
Не теряя времени, он приступил к делу сейчас же. Дверь была заперта, и Кишкин рассказал во всех подробностях историю своего богатства. Старушка выслушала его с жадным вниманием, а когда он кончил, широко перекрестилась.
— Твоя работа:
гляди и казнись! — кричал Кожин, накидываясь на жену с новой яростью. — Убью подлюгу… Видеть ее
не могу.
Дух захватывает,
глядя на такую работу,
не то что на Сиротке, где копнуто там, копнуто в другом месте, копнуто в третьем, а настоящего ничего.
— Что мужики, что бабы — все точно очумелые ходят. Недалеко ходить, хоть тебя взять, баушка. Обжаднела и ты на старости лет… От жадности и с сыном вздорила, а теперь оба плакать будете. И все так-то… Раздумаешься этак-то, и сделается тошно… Ушел бы куда глаза
глядят, только бы
не видать и
не слыхать про ваши-то художества.
— Я твоего Петруньку тоже устрою, — говорила Марья, испытующе
глядя на свою жертву. — Много ли парнишке надо. Покойница-баушка все взъедалась на него, а я так рада: пусть себе живет.
Не чужие ведь…
Она уже слышала стороной, что отец
не совсем тверд в разуме и, того
гляди, всем имуществом завладеет Анна.
— А вот что! — сказал барин, очутившийся на берегу вместе с коропами и карасями, которые бились у ног его и прыгали на аршин от земли. — Это ничего, на это
не глядите; а вот штука, вон где!.. А покажите-ка, Фома Большой, осетра. — Два здоровых мужика вытащили из кадушки какое-то чудовище. — Каков князек? из реки зашел!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе
глядеть на них?
не нужно тебе
глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Осип (
глядя в окно). Купцы какие-то хотят войти, да
не допускает квартальный. Машут бумагами: верно, вас хотят видеть.
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (
Глядя в глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался.
Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
Никто как Бог! //
Не ест,
не пьет // Меньшой сынок, //
Гляди — умрет!
Поля совсем затоплены, // Навоз возить — дороги нет, // А время уж
не раннее — // Подходит месяц май!» // Нелюбо и на старые, // Больней того на новые // Деревни им
глядеть.