Неточные совпадения
Они расстались
большими друзьями. Петр Васильич выскочил провожать дорогого гостя на улицу и долго стоял за воротами, — стоял и крестился, охваченный радостным чувством. Что же, в самом-то деле, достаточно всякого горя та же Фотьянка напринималась: пора и отдохнуть. Одна казенная
работа чего стоит, а тут компания насела и всем дух заперла. Подшибся народ вконец…
Вся семья запряглась в тяжелую
работу, а по мере того, как подрастали дети, Тарас стал все
больше и
больше отлынивать от дела, уделяя досуги любезным разговорам в кабаке Ермошки.
Жена Татьяна от
работы, бедности и детей давно выбилась из сил и
больше управлялась по домашности, а воротила всю
работу Окся, под непосредственным наблюдением которой работали еще двое братьев-подростков.
Он все
больше и
больше наваливал
работы на безответную девку, а когда она не исполняла ее, хлестал ремнем или таскал за волосы. Окся не жаловалась, не плакала, и это окончательно выводило Тараса из себя.
Впрочем, приисковая
работа требовала
большой сноровки, и старики могли ответить за молодых.
По составленному плану
работы на Рублихе предполагались в
больших размерах.
Еще
больше стоила бы «вскрышка россыпи», то есть снятие верхнего пласта пустой породы, что делается на
больших хозяйских
работах.
— Расчета тебе нет, Петр Васильич: дома-то
больше добудешь. Проезжающие номера открыл, а теперь, значит, открывай заведение с арфистками… В самый раз для Фотьянки теперь подойдет. А сам похаживай петушком да командуй — всей и
работы.
Рабочих на Рублихе всего
больше интересовало то, как теперь Карачунский встретится с Родионом Потапычем, а встретиться они были должны неизбежно, потому что Карачунский тоже начинал увлекаться новой шахтой и следил за
работой с напряженным вниманием. Эта встреча произошла на дне Рублихи, куда спустился Карачунский по стремянке.
С первым выпавшим снегом большинство
работ в Кедровской даче прекратилось, за исключением пяти-шести
больших приисков, где промывка шла в теплых казармах.
Из ста пудов кварца иногда «падало» до фунта, а это в переводе означало
больше ста рублей. Значит, день
работы обеспечивал целую неделю гулянки. В одну из таких получек Мыльников явился в свою избушку, выдал жене положенные три рубля и заявил, что хочет строиться.
— Ох, и говорить-то страшно… Считай: двадцать тысяч за пуд золота, за десять пудов это выйдет двести тысяч, а за двадцать все четыреста. Ничего, кругленькая копеечка… Ну, за
работу придется заплатить тысяч шестьдесят, не
больше, а остальные голенькими останутся. Ну, считай для гладкого счета — триста тысяч.
Они выпивали и болтали о Кишкине, как тот «распыхался» на своей Богоданке, о старательских
работах, о том, как Петр Васильич скупает золото, о пропавшем без вести Матюшке и т. д. Кожин
больше молчал, прислушиваясь к глухим стонам, доносившимся откуда-то со стороны избы. Когда Мыльников насторожился в этом направлении, он равнодушно заметил...
На Сиротке была выстроена новая изба на новом месте, где были поставлены новые
работы. Артель точно ожила. Это была своя настоящая
работа — сами
большие, сами маленькие. Пока содержание золота было невелико, но все-таки лучше, чем по чужим приискам шляться. Ганька вел приисковую книгу и сразу накинул на себя важность. Матюшка уже два раза уходил на Фотьянку для тайных переговоров с Петром Васильичем, который, по обыкновению, что-то «выкомуривал» и финтил.
— Мне нужно серьезно поговорить… Я не верю в эту шахту, но бросить сейчас дело, на которое затрачено
больше ста тысяч, я не имею никакого права. Наконец, мы обязаны контрактом вести жильные
работы… Во всяком случае я думаю расширить
работы в этом пункте.
Эти две
больших неудачи отозвались в промысловом бюджете очень сильно, так что представленные Ониковым сметы не получили утверждения и компания прекратила всякие
работы за их невыгодностью.
Гельфрейх достал где-то для Надежды Николаевны огромную рукопись, содержавшую в себе проект какого-то важного лица, — проект, по которому Россия должна была быть облагодетельствована в самом непродолжительном времени, и она переписывала ее щегольским крупным почерком. Так как облагодетельствование России требовало
большой работы мысли, то проект исправлялся и дополнялся без конца и, кажется, и до сих пор не приведен к окончанию. Кто-то переписывает его теперь, после Надежды Николаевны?
Неточные совпадения
"Будучи, выше меры, обременены телесными упражнениями, — говорит летописец, — глуповцы, с устатку, ни о чем
больше не мыслили, кроме как о выпрямлении согбенных
работой телес своих".
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и в нижнем этаже красили, в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую
большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили
работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
С вечера Константин Левин пошел в контору, сделал распоряжение о
работах и послал по деревням вызвать на завтра косцов, с тем чтобы косить Калиновый луг, самый
большой и лучший.
Художник Михайлов, как и всегда, был за
работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он работал в студии над
большою картиной. Придя к себе, он рассердился на жену за то, что она не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею денег.
Дома было ясно, что на шесть кофточек нужно было двадцать четыре аршина нансуку по 65 копеек, что составляло
больше 15 рублей, кроме отделки и
работы, и эти 15 рублей были выгаданы.