Неточные совпадения
Старший, Гордей,
был вылитый отец — строгий, обстоятельный, деляга; второй, Зотей, являлся полной противоположностью, и как Татьяна Власьевна
ни строжила его,
ни началила — из Зотея ничего не вышло, а под конец он начал крепко «зашибать водкой», так что пришлось
на него совсем махнуть рукой.
Приободрившаяся лошадь дала знать, что скоро и Полдневская. В течение четырехчасового пути Брагин не встретил
ни одной живой души и теперь рад
был добраться до места, где бы можно
было хоть чаю напиться. Поднявшись
на последний косогор, он с удовольствием взглянул
на Полдневскую, совсем почти спрятавшуюся
на самом дне глубокой горной котловины. Издали едва можно
было рассмотреть несколько крыш да две-три избушки, торчавшие особняком, точно они отползли от деревни.
Сам по себе батюшка
был ни толст,
ни тонок, а так себе — середка
на половине.
Сын Алексей нисколько не походил
на отца
ни наружностью,
ни характером, потому что уродился
ни в мать,
ни в отца, а в проезжего молодца. Это
был видный парень, с румяным лицом и добрыми глазами. Сила Андроныч не считал его и за человека и всегда называл девкой. Но Татьяна Власьевна думала иначе — ей всегда нравился этот тихий мальчик, как раз отвечавший ее идеалу мужа для ненаглядной Нюши.
— А Лапшин, Порфир Порфирыч… ты не гляди
на него, что в десять-то лет трезвым часу не бывал, — он все оборудует левой ногой… уж я знаю эту канитель… Эх, как бы я здоров-то
был, Гордей Евстратыч, я бы тебя везде провел. Ну, да и без меня пройдешь с золотом-то… только одно помни:
ни в чем не перечь этим самым анжинерам, а то, как лягушку, раздавят…
Середины
ни в чем не
было, и, вероятно,
на этом основании Маркушка создал себе ее искусственно в форме водки.
Зотушка только покачал своей птичьей головкой от умиления, — он
был совсем пьян и точно плыл в каком-то блаженном тумане. Везде
было по колено море. Теперь он не боялся больше
ни грозной старухи,
ни братца. «Наплевать…
на все наплевать, — шептал он, делая такое движение руками, точно хотел вспорхнуть со стула. — Золото, жилка… плевать!.. Кругом шестнадцать вышло, вот тебе и жилка… Ха-ха!.. А старуха-то, старуха-то как похаживает!» Закрыв рот ладонью, Зотушка хихикал с злорадством идиота.
В этом старинном доме не осталось
ни одного неприкосновенного уголка, даже ее половина подверглась нашествию пьяного ревизора, у которого бог знает что
было на уме.
— Опять дурак!.. — загремел Гордей Евстратыч, накидываясь
на брата; он рад
был хоть
на нем сорвать сердце. —
Ни уха
ни рыла не понимаешь, а туда же…
Такой же русый волос, такой же румянец, такие же светлые ласковые глаза, только ума у Володьки Пятова не
было ни на грош: весь промотан в городе.
Это
будет христианский подвиг, и он тебе зачтется там,
на небеси, где —
ни старых,
ни молодых,
ни богатых,
ни убогих.
Раз Гордей Евстратыч заехал в лавку навеселе; он обедал у Шабалина. Дело
было под вечер, и в лавке, кроме Ариши,
ни души. Она опять почувствовала
на себе ласковый взгляд старика и старалась держаться от него подальше. Но эта невинная хитрость только подлила масла в огонь. Когда Ариша нагнулась к выручке, чтобы достать портмоне с деньгами, Гордей Евстратыч крепко обнял ее за талию и долго не выпускал из рук, забавляясь, как она барахталась и выбивалась.
Порфир Порфирыч ничего не ответил
на это, а только повернулся и, пошатываясь, пошел к двери. Татьяна Власьевна бросилась за ним и старалась удержать за фалды сюртука, о. Крискент загородил
было двери, но
был безмолвно устранен. Гордей Евстратыч догнал обиженного гостя уже
на дворе; он шел без шапки и верхнего пальто, как сидел за столом, и никому не отвечал
ни слова.
— Ну, Ариша, ты все еще
на меня сердишься?.. А я так
ни на кого не сержусь… и глаза закрыл, будто ничего не вижу. Все вы меня обманываете… Помнишь Порфира-то Порфирыча? Ничего я тебе не сказал тогда, все износил… Потом вы зачали меня с Михалкой обманывать… А разве я слеп?.. Все знаю, все вижу и молчу… Вот каков я человек
есть, и ты это, Ариша, должна чувствовать. Да…
Может
быть, последнего Гордей Евстратыч и не сделал бы, если бы у него
на уме не
было своей заботы, которая не давала ему покоя
ни днем
ни ночью, и он все время бродил точно в тумане.
Как
ни бился Брагин, как
ни упрашивал Жареного, даже
на коленях хотел его умолять о пощаде, тот остался непреклонен и только в угоду старику Колосову соглашался взять
на себя все двенадцать брагинских кабаков, то
есть все обзаведение, чтобы не пропадало даром, — конечно, за полцены.
Татьяна Власьевна
была рада неожиданной помощи, но
ни одному слову модницы не верила и часто смотрела
на нее испытующим оком. Зотушка тоже всполошился и, наговорив моднице колкостей, перебрался в свой флигелек со всем своим мастерством.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То
есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не
будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают
на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и
на Онуфрия его именины. Что делать? и
на Онуфрия несешь.
Слесарша. Милости прошу:
на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб
ни детям его,
ни ему, мошеннику,
ни дядьям,
ни теткам его
ни в чем никакого прибытку не
было!
Вот просто
ни на полмизинца не
было похожего — и вдруг все: ревизор! ревизор!
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча
на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто
ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У старого, у малого, // Рассыпался горох //
На семьдесят дорог!
— Филипп
на Благовещенье // Ушел, а
на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный
был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, // Что
ни велят — работаю, // Как
ни бранят — молчу.