Неточные совпадения
— Если бы Лаптев
ехал только с генералом Блиновым да с Прейном — это все были бы пустяки, а тут замешалась особа. Кто она? Что ей
за дело до нас?
— И опять глупо: этакую новость сообщил! Кто же этого не знает… ну, скажите, кто этого не знает? И Вершинину, и Майзелю, и Тетюеву, и всем давно хочется столкнуть нас с места; даже я
за вас не могу поручиться в этом случае, но это — все пустяки и не в том дело. Вы мне скажите: кто эта особа, которая
едет с Блиновым?
— Луша, я скажу тебе очень интересную новость… — заговорила Раиса Павловна, обнимая девушку
за талию и увлекая ее
за собой. — К нам
едет Евгений Константиныч…
«А я еще обещал на неделе
ехать с Ильей Сергеичем
за дупелями, — думал Родион Антоныч, взглянув на свои ружья, — вот тебе и дупеля… Ох-хо-хо!..»
Молодые парочки
едут на Урал, где и узнают сначала, что они крепостные Лаптева, следовательно, попали в крепостные и их жены, все эти немки и француженки, а затем они из-под европейских порядков перешли прямо в железные лапы Никиты Тетюева, который возненавидел их
за все:
за европейский костюм,
за приличные манеры, а больше всего
за полученное ими европейское образование.
— Да нам до других заводов дела нет: там свои управители есть, и пусть отдуваются. Да Лаптев едва ли и
поедет от нас… Нам придется
за всех здесь муку принимать.
Лаптев схватился
за брошенную ему приманку и сейчас же решил
ехать на Урал с генералом сам.
Генерал
ехал в следующем экипаже, вместе с Ниной Леонтьевной;
за ним летела тройка, имевшая счастье везти самого m-r Чарльза, который теперь
ехал в сопровождении собственного лакея.
За m-r Чарльзом
ехали собственные секретари Евгения Константиныча, потом Братковский с Летучим, а прочие экипажи была заняты остальной свитой.
Такой оборот дела поставил генерала в совершенный тупик: ему тоже следовало
ехать за Ниной Леонтьевной, но Лаптев еще оставался в горах. Бросить набоба в такую минуту, когда предстоял осмотр заводов, значило свести все дело на нет. Но никакие просьбы, никакие увещания не привели ни к чему, кроме самых едких замечаний и оскорблений.
— Да ведь это ребячество! Продержать генерала в горах трое суток, обещать
ехать по всем заводам и вернуться ни с чем… Вы не правы уже потому, что откладываете поездку из-за пустяков. Погорячились, изуродовали собаку, а потом капризничаете, что генерал сказал вам правду в глаза.
Сколько раз он говорил себе, что ее любовь была счастье; и вот она любила его, как может любить женщина, для которой любовь перевесила все блага в жизни, ― и он был гораздо дальше от счастья, чем когда он
поехал за ней из Москвы.
Я вышел из кибитки и требовал, чтоб отвели меня к их начальнику. Увидя офицера, солдаты прекратили брань. Вахмистр повел меня к майору. Савельич от меня не отставал, поговаривая про себя: «Вот тебе и государев кум! Из огня да в полымя… Господи владыко! чем это все кончится?» Кибитка шагом
поехала за нами.
Губернатор ласково хлопнул рукой по его ладони и повел к себе, показал экипаж, удобный и покойный, — сказал, что и кухня
поедет за ним, и карты захватит. «В пикет будем сражаться, — прибавил он, — и мне веселее ехать, чем с одним секретарем, которому много будет дела».
Вспоминая о Масловой, о решении Сената и о том, что он всё-таки решил
ехать за нею, о своем отказе от права на землю, ему вдруг, как ответ на эти вопросы, представилось лицо Mariette, ее вздох и взгляд, когда она сказала: «когда я вас увижу опять?», и ее улыбка, — с такого ясностью, что он как будто видел ее, и сам улыбнулся.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу,
поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право,
за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Частный пристав. Да бог его знает. Вчерашнего дня случилась
за городом драка, —
поехал туда для порядка, а возвратился пьян.
Городничий (хватаясь
за голову).Ах, боже мой, боже мой! Ступай скорее на улицу, или нет — беги прежде в комнату, слышь! и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович,
поедем!
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не
поедет, и что он не хочет сидеть
за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
Слышишь, побеги расспроси, куда
поехали; да расспроси хорошенько: что
за приезжий, — каков он, — слышишь?