Неточные совпадения
— Ах, да, Родион Антоныч… Что я хотела сказать? Да, да… Теперь другое время, и вы пригодитесь заводам. У вас
есть эта, как вам сказать, ну,
общая идея там, что ли… Дело не в названии. Вы взглянули на дело широко, а это-то нам и дорого: и практика и теория смотрят на вещи слишком узко, а у вас счастливая голова…
Пробоины в крышах и стенах заделывались, выбитые стекла вставлялись, покосившиеся Двери навешивались прямо, даже пудлинговые, отражательные, сварочные и многие иные печи не избегали
общей участи и
были густо намазаны каким-то черным блестящим составом.
Разные безгрешные доходы процветали в полной силе, и к ним все так привыкли, что
общим правилом
было то, чтобы всяк сверчок знал свой шесток и чтобы сору из избы не выносил.
Общее настроение толпы
было самое торжественное.
Изнуренные лица, вялые движения и
общий убитый вид сразу выделял их из
общей массы, точно они сейчас только
были откопаны откуда-то из-под земли и не успели еще отмыть прильнувшей к телу и платью желтой вязкой глины.
Среди
общего молчания раздавались только шаги Анниньки и m-lle Эммы: девицы, обнявшись, уныло бродили из комнаты в комнату, нервно оправляя на своих парадных шелковых платьях бантики и ленточки. Раиса Павловна сама устраивала им костюмы и, как всегда, осталась очень недовольна m-lle Эммой. Аннинька
была хороша — и своей стройной фигуркой, и интересной бледностью, и лихорадочно горевшими глазами, и чайной розой, небрежно заколотой в темных, гладко зачесанных волосах.
Общее внимание
было приковано к катившемуся дормезу, в котором сидели трое в белых летних костюмах.
Генерал пытался
было поднять серьезный разговор на тему о причинах
общего упадка заводского дела в России, и Платон Васильевич навострил уже уши, чтобы не пропустить ни одного слова, но эта тема осталась гласом вопиющего в пустыне и незаметно перешла к более игривым сюжетам, находившимся в специальном заведовании Летучего.
— Набоб приехал… Ха-ха! — смеется он своим нехорошим смехом, откидывая волосы. — Народный восторг и
общее виляние хвостов. О почтеннейшие подлецы с Мироном Блиновым во главе! Неужели еще не выросла та осина, на которой всех вас следует перевешать… Комедия из комедий и всероссийское позорище. Доколе, о господи, ты
будешь терпеть сих подлецов?.. А царица Раиса здорово струхнула, даже до седьмого пота. Ха-ха!
В течение двух часов, которые пробыл Тетюев в генеральском флигельке,
было переговорено подробно обо всем, начиная с обсуждения
общего плана действий и кончая тем проектом о преобразованиях в заводском хозяйстве, который Тетюев должен
будет представлять самому Евгению Константинычу, когда Нина Леонтьевна подготовит ему аудиенцию.
От этих
общих понятий и определений генерал перешел к частностям, то
есть принялся разбирать пункт за пунктом все спорные вопросы уставной грамоты и те требования, какие
были изложены в «бумаге».
Пока речь генерала вертелась на
общей почве, мужички кряхтели, вздыхали и потели, не понимая десятого слова из этой лекции, но когда он заговорил о кровных мужицких интересах, ходоки навострили уши и отлично поняли все, что им
было нужно.
Генерал Блинов присутствовал на бале, хотя и не принимал никакого участия в
общем веселье, потому что
был слишком занят своими собственными мыслями, которые
были взбудоражены мужицкой бумагой.
— Господа, я, право, не знаю, сумею ли я… — начал
было доктор, но его протест
был заглушен взрывом
общего негодования.
— Очень немного: уйти отсюда с такою же ловкостью, с какой вы явились. Что вам нужно от меня? Что
общего может
быть между нами?
Общее внимание и градом сыпавшиеся со всех сторон просьбы повергли Ришелье в окончательное смущение, так что он готов
был замолчать самым глупым образом и из-за какой-нибудь дурацкой гимнастики разом потерять все внимание, какое успел заслужить в глазах набоба.
Все в природе строго законно, и не пропадает напрасно самое малейшее движение, следовательно, и посещения Яшей Кормилицыным Прозоровского флигелька в
общей экономии природы и в ряду социальных явлений должны
были иметь высшее научное объяснение.
Кого-кого только тут не
было, начиная с гризеток Латинского квартала, цариц Мабиля и кафешантанов, представительниц demi-monde’a самых модных курортов и первых звезд европейских цирков и балетов и кончая теми метеорами, которых выдвинула из
общей массы шальная мода, ослепительная красота или просто дикая прихоть пресыщенной кучки набобов всего света.
Общему изумлению не
было границ и меры: все
было устроено, приготовлено, даже сделано наполовину — и вдруг…
Чтобы
общее недоразумение не перешло врукопашную, нужно
было придумать какой-нибудь такой компромисс, который примирил бы интересы всех.
— Это наша
общая цель, генерал, и мы
будем работать в этом направлении, — ораторствовал Прейн, шагая по кабинету с заложенными за спину руками. — Нам нужно дорожить каждым хорошим человеком в таком громадном деле, и я беру на себя смелость обратить ваше особенное внимание, что нам прежде всего важно привлечь к этой работе освежающие элементы.
Тут был Проласов, заслуживший // Известность низостью души, // Во всех альбомах притупивший, // St.-Priest, твои карандаши; // В дверях другой диктатор бальный // Стоял картинкою журнальной, // Румян, как вербный херувим, // Затянут, нем и недвижим, // И путешественник залётный, // Перекрахмаленный нахал, // В гостях улыбку возбуждал // Своей осанкою заботной, // И молча обмененный взор // Ему
был общий приговор.
Неточные совпадения
Дети, которые при рождении оказываются не обещающими
быть твердыми в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут
быть умерщвляемы, но только в таком случае, если, по соображениям околоточных надзирателей, в
общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
На небе
было всего одно облачко, но ветер крепчал и еще более усиливал
общие предчувствия.
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели можно сказать, что в
общей экономии его существования эта искусственность
была небесполезна, то с не меньшею правдой можно утверждать и то, что люди, живущие под гнетом ее,
суть люди не весьма счастливые.
Вообще политическая мечтательность
была в то время в большом ходу, а потому и Бородавкин не избегнул
общих веяний времени.
Началось
общее судбище; всякий припоминал про своего ближнего всякое, даже такое, что тому и во сне не снилось, и так как судоговорение
было краткословное, то в городе только и слышалось: шлеп-шлеп-шлеп!