Неточные совпадения
Блинов — профессор университета, стяжал себе известное имя, яко политико-эконом и светлая финансовая голова, затем, как я уже
сказал вам, хороший человек во всех отношениях — и вдруг этот самый
генерал Блинов, со всей своей ученостью, честностью и превосходительством, сидит под башмаком какого-то урода.
—
Скажите, по крайней мере, для чего вы меня исповедовали о
генерале Блинове?
— Ну, это еще бабушка надвое
сказала: страшен сон, да милостив бог. Тетюев, кажется, слишком много надеется на этого
генерала Блинова, а вот посмотрите… Ну, да сами увидите, что будет.
Вот тебе и началось: сестрица вертит Лаптевым, братец — секретарем у
генерала Блинова, — нечего
сказать, хорошенькая парочка.
— Ужо, я как-нибудь заверну к нему, Раиса Павловна, — предлагал Родион Антоныч. — А там под рукой и расспрошу о
генерале, может и о сестричке что
скажет…
— Нет, Раиса Павловна… Я слышал, как она
сказала генералу, что желает быть здесь полной хозяйкой и никому не позволит угощать Евгения Константиныча обедом.
Генерал ее начал было усовещивать, что настоящая хозяйка здесь вы, а она так посмотрела на
генерала, что тот только махнул рукой.
В генеральском флигельке наступившая ночь не принесла с собой покоя, потому что Нина Леонтьевна недовольна поведением
генерала, который, если бы не она, наверно позволил бы Раисе Павловне разыгрывать совсем неподходящую ей роль. В своей ночной кофточке «чугунная болванка» убийственно походит на затасканную замшевую куклу, но
генерал боится этой куклы и боится
сказать, о чем он теперь думает. А думает он о своем погибающем друге Прозорове, которого любил по студенческим воспоминаниям.
— Теперь я слышал от вас сам, что вы желаете, — говорил
генерал, — читал ваше прошение. Мне нужно еще недели две, чтобы хорошенько разобрать ваше дело, а там опять побеседуем… Могу пока
сказать только одно: что барин вас не обидит.
— Хорошо. Я на днях буду иметь объяснение с делегатами от заводских мастеровых, тогда приму во внимание и ваш протест. Пока могу
сказать только то, что изложенные вами чувства и доводы совпадают с моими мыслями. Нужно
сказать, что я недоволен настоящими заводскими порядками, и
генерал тоже, кажется, разделяет это недовольство. Господа, что же это вы стоите? Садитесь…
Взбешенный набоб тоже побледнел и, взглянув на
генерала удивленными, широко раскрытыми глазами, что-то коротко
сказал Прейну по-английски; но
генерал не слышал его слов, потому что прямо через болото отправился на дымок привала. Brunehaut продолжала оглашать воздух отчаянными воплями.
Набоб поклонился и
сказал на это приветствие несколько казенных фраз, какие говорятся в таких торжественных случаях. Родион Антоныч сидел все время как на угольях и чувствовал себя таким маленьким, точно
генерал ему хотел
сказать: «А ты зачем сюда, братец, затесался?» Майзель, Вершинин и Тетюев держали себя с достоинством, как люди бывалые, хотя немного и косились на записную книжку Перекрестова.
Вершинин отмалчивался, ожидая, что
скажет сам
генерал.
— Я не могу обещать вам решительно,
генерал, но употреблю с своей стороны все, что будет зависеть от меня, а за остальное не ручаюсь… Хотя, кажется, можно утвердительно
сказать, что все шансы теперь на стороне Тетюева.
— Что вы хотите
сказать этим? — спрашивал недоумевавший
генерал.
— Да ведь я
сказал,
генерал, что мы оставим Горемыкина только пока… Заметьте: пока. А там без сомнения устраним его…
— О, понимаю, царица Раиса, слишком хорошо понимаю!.. Только позвольте мне еще одно
сказать: на
генерала Мирона я не сержусь, видит бог — не сержусь!
— Ничего, — говорит, — не знаю зачем, а только очень сожалели, что не застали, даже за головы хватались: «что мы, говорят, теперь
генералу скажем?» и с тем и уехали. Обещали завтра рано заехать, а я, — говорит, — сюда и побежал, чтоб известить.
На утро пришли в коридор моего денника генерал, конюший, конюха и табунщики, и начался страшный крик. Генерал кричал на конюшего, конюший оправдывался, что он не велел меня пускать, а что это самовольно сделали конюха.
Генерал сказал, что он всех перепорет, а жеребчиков нельзя держать. Конюший обещался, что всё исполнит. Они затихли и ушли. Я ничего не понимал, но я видел, что что-то такое замышлялось обо мне.
Неточные совпадения
Мишка. Что, дядюшка,
скажите: скоро будет
генерал?
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, —
сказал он, — но внутреннее. Но не в том дело — и он опять обратился к
генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, —
сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
— Пойдемте, если вам угодно, —
сказал он по-французски; но Анна прислушивалась к тому, что говорил
генерал, и не заметила мужа.
Генералу, как видно, не понравился такой приступ. Сделавши весьма милостивое движенье головою, он
сказал: