— Вот, полюбуйся!.. — иронически
заметил генерал, тыкая палкой на прибитую над воротами домовую вывеску. — У него, подлеца, и фамилия оказалась.
Неточные совпадения
— Какой я тебе Михайло Потапыч дался в сам-то деле! Вот выдешь за ворота и меня же острамишь: взвеличал,
мол, Мишку Михайлом Потапычем, а он, дурак, и поверил. Верно я говорю?.. Ведь ты чиновник, Сосунов, а я нихто… Все вы меня ненавидите, знаю, и все ко мне же, чуть что приключится: «Выручи, Михайло Потапыч». И выручал… А кого
генерал по скулам лущит да киргизской нагайкой дует? Вот то-то и оно-то… Наскрозь я вас всех вижу, потому как моя спина за всех в ответе.
— Да я с тобой и разговаривать-то не стану, слова даром терять, — равнодушно
заметил Мишка, отвертываясь от Сосунова. — Тоже, повадился человек, незнамо зачем… Вот выдет
генерал, так он те пропишет два неполных. Ничего, што чиновник…
Он
смело подошел к
генералу и заявил...
Грозный
генерал не мог допустить даже мысли, что его подчиненные
смели воровать у него под носом и обирать других.
По уходе Смагина
генерал долго не мог успокоиться и раза два проходил из своего кабинета в гостиную, чтобы рассказать какую-нибудь новую подробность из анекдота о свечке. Енафа Аркадьевна только пожимала плечами, а
генерал не хотел ничего
замечать и продолжал смеяться с обычным грозным добродушием.
Кое с кем из именитых людей
генерал поздоровался за руку, а Смагина точно не
замечал.
— Хороший бы дьякон вышел из него, —
заметил протопоп Мелетий, показывая
генералу глазами на Илюшку. — Тенористый…
Выждав время, когда генеральша уехала из дому куда-то в гости, а Мотька улизнула к Савелию, Мишка
смело заявился прямо в кабинет к
генералу. Эта смелость удивила
генерала. Он сидел на диване в персидском халате и с трубкой в руках читал «Сын отечества». Мишка только покосился на длинный черешневый чубук, но возвращаться было уже поздно.
— Ты как будто не совсем здорова?.. —
заметил ей
генерал за обедом в день отъезда.
Мишка первый
заметил одиноко горевшую на окне гостиной сигнальную свечку и молча указал на нее
генералу.
Да и что их было
замечать, когда все это были незнакомые, чужие лица, которым тоже решительно не было никакого дела до отставного желтого николаевского
генерала.
— А я, брат, продолжаю не постигать, — задумчиво
заметил генерал, несколько вскинув плечами и немного расставив руки.
— Да, но ведь это выйдет неловко, Альфред Осипыч, —
заметил генерал, отлично представляя себе неистовую ярость Нины Леонтьевны. — Все было против него, и вдруг он останется! Это просто дискредитирует в глазах общества всякое влияние нашей консультации, которая, как синица, нахвастала, а моря не зажгла…
Неточные совпадения
— Пойдемте, если вам угодно, — сказал он по-французски; но Анна прислушивалась к тому, что говорил
генерал, и не
заметила мужа.
Тентетникову показалось, что с самого дня приезда их
генерал стал к нему как-то холоднее, почти не
замечал его и обращался как с лицом бессловесным или с чиновником, употребляемым для переписки, самым мелким.
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела к месту его службы, где не было никаких публичных красивых зданий; не
замечал никого из встречных, был ли он
генерал или князь; в глаза не знал прихотей, какие дразнят в столицах людей, падких на невоздержанье, и даже отроду не был в театре.
— Я должен благодарить вас,
генерал, за ваше расположение. Вы приглашаете и вызываете меня словом ты на самую тесную дружбу, обязывая и меня также говорить вам ты. Но позвольте вам
заметить, что я помню различие наше в летах, совершенно препятствующее такому фамильярному между нами обращению.
— Петр Петрович! — закричала она, — защитите хоть вы! Внушите этой глупой твари, что не
смеет она так обращаться с благородной дамой в несчастии, что на это есть суд… я к самому генерал-губернатору… Она ответит… Помня хлеб-соль моего отца, защитите сирот.