Неточные совпадения
Савоська сидел в углу за столом со своей подругой. На грязной салфетке, стоявшей коробом, помещалась пара чаю. Соседние столики были заняты тоже пившими чай сплавщиками.
Народ был все плотный, дюжий. Очевидно, они только что успели получить расчет с хозяев и теперь благодушествовали в свою
вольную волюшку. Красные лица и покрытые масленистой влагой глаза красноречиво свидетельствовали о том, что сплавщики, кроме чая, успели попробовать и чаихи.
— Эх, малый! Это не хлопские песни… Это песни сильного,
вольного народа. Твои деды по матери пели их на степях по Днепру и по Дунаю, и на Черном море… Ну, да ты поймешь это когда-нибудь, а теперь, — прибавил он задумчиво, — боюсь я другого…
Озими пышному всходу, // Каждому цветику рад, // Дедушка хвалит природу, // Гладит крестьянских ребят. // Первое дело у деда // Потолковать с мужиком, // Тянется долго беседа, // Дедушка скажет потом: // «Скоро вам будет не трудно, // Будете
вольный народ!» // И улыбнется так чудно, // Радостью весь расцветет. // Радость его разделяя, // Прыгало сердце у всех. // То-то улыбка святая! // То-то пленительный смех!
Неточные совпадения
Русское национальное самосознание должно полностью вместить в себя эту антиномию: русский
народ по духу своему и по призванию своему сверхгосударственный и сверхнациональный
народ, по идее своей не любящий «мира» и того, что в «мире», но ему дано могущественнейшее национальное государство для того, чтобы жертва его и отречение были
вольными, были от силы, а не от бессилия.
— Вы спросите, кому здесь не хорошо-то? Корм здесь
вольный, раза четыре в день едят. А захочешь еще поесть — ешь, сделай милость! Опять и свобода дана. Я еще когда встал; и лошадей успел убрать, и в город с Акимом, здешним кучером, сходил, все закоулки обегал. Большой здесь город,
народу на базаре, барок на реке — страсть! Аким-то, признаться, мне рюмочку в трактире поднес, потому у тетеньки насчет этого строго.
Народ исправный,
вольный; да и земли у причта, кроме указной, жертвованной много; озеро рыбное есть, щуки вот экие водятся.
Три первые породы, в отличие от диких
вольных братии их,
народ называет русскими.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась на Сиротку через два дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик на золотопромывальной фабрике Ераков.
Народ так и бежал с компанейских работ: раз — всех тянуло на свой
вольный хлеб, а второе — новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.