Неточные совпадения
— Рабыни
господни!.. Умилосердитесь… Разрушьте совет нечестивых!.. Придите!.. Вложите ей мысль… Она ведь добра… Быть может, она завещает отпустить нас на
волю!
Первое состояло в том, что больных в нашей местности с этих пор уже не приходилось более класть на кострике в холодной риге, потому что «бывшая княгиня» построила «для всей местности» прекрасную больницу и обеспечила ее «на вечные времена» достаточным содержанием; и второе: слезы кондитера, рыдавшего и воздымавшего руки к «рабыням
господним», были отерты: в Послове было написано завещание, дававшее после смерти Д* «всем
волю».
— Вот тебя тут, Настасьюшка, никто не будет беспокоить, — сказал Крылушкин, — хочешь сиди, хочешь спи, хочешь работай или гуляй, — что хочешь, то и делай. А скучно станет, вот с Митревной поболтай, ко мне приди, вот тут же через Митревнину комнату. Не скучай! Чего скучать? Все божья власть, бог дал горе, бог и обрадует. А меня ты не бойся; я такой же человек, как и ты. Ничего я не знаю и ни с кем не знаюсь, а верую, что всякая болезнь от господа посылается на человека и по
господней воле проходит.
— Если общий жребий
Господнею волей свершится, рядом бы с нами в уездном городке построились, — сказала Манефа. — И тогда бы у нас было все по-прежнему, никакой бы перемены не сталось. Намедни и сами вы, сударыня, так говорили, а теперь вот уж возле пристани поселиться возжелали, в губернском городе.
Господню волю исполняя, // До встока солнца на полях // Скупую ниву раздирая, // Волы томились на браздах; // Как мачиха к чуждоутробным // Исходит с видом всегда злобным, // Рабам так нива мзду дает. // Но дух свободы ниву греет, // Бесслезно поле вмиг тучнеет; // Себе всяк сеет, себе жнет.
Неточные совпадения
Буди во всем
воля господня!
Потом она перекрестилась и сказала тихим и торжественным голосом: «Да будет
воля Господня!
— Буди
воля господня о мне, — отвечал равнодушно Туберозов.
— Полно, — сказал он, обратясь к старухе, которая рыдала и причитала, обнимая ноги покойника, — не печалься о том, кто от греха свободен!.. Не тревожь его своими слезами… Душа его еще между нами… Дай ей отлететь с миром, без печали… Была, знать, на то
воля господня… Богу хорошие люди угодны…
— Да стану я ее тревожить? — кричал он презрительно про свою полосу. — Да нехай она как стояла, так и стоит до самого
Господнего суда. Колоса тронуть не позволю, нет моей
воли, пусть сам посмотрит, на чем Еремей сидит! Нет моего родительского благословения, три дня пил и еще три дня пить буду! — если деньжонок дадите, Александр Иваныч.