Неточные совпадения
— Что ни снится и что ни делается, а
все теперь будет к голоду, и я с детьми пропаду… уйду отселена. И слава те господи! — отвечала Аграфена и
ничего более не пояснила, а между тем слова ее тут же были поддержаны обстоятельствами.
Аграфена
ничего не ответила, но завернула нитки и ножницы опять в полотно и снова
все это положила в коробью, и тут, нагнувшись над коробьею, вдруг зарыдала.
Такой способ постройки в наших местах назывался «в кольцо» и имел ту выгоду, что и люди и животные —
все были у хозяина перед глазами; но зато кроме их уже
ничего другого видно не было.
— Вот тут, в печи, стоит горшок — варится… В нем, гляди, для вас полно убоины… достаньте его и
все мясушко съешьте,
ничего не оставляйте. Слышишь ли?
Девочки ладили между собою, несмотря на то, что резвая, приходя к тихой, не давала ей покоя и не раз ее забижала; но это
все было
ничто в сравнении с тем, что она один раз устроила.
Когда настал голодный год, к старушке стало приходить так много ребятишек, что она не могла уже
всем им дать молока от своей коровы. Трем-четырем даст, а больше и нет, и самой похлебать
ничего не оставалось. Не привыкла старушка отказывать, да делать нечего — поневоле отказывает, и бедные ребятишки отходят с пустыми плошками… А такие они
все жалкие, испитые, даже и не плачут, а только глядят жадно… Думать о них больно. И не знает старушка, как ей быть и как между
всеми молочко делить…
— Кормит-де она мою девочку и обещала ей отказать избу и корову, а вот коровы уже и нетути. Того гляди то же самое выйдет и со
всем ее богачеством.
Все она истравит на чужих ребят, а тогда мне с моими детями уж
ничего и не останется… Лучше бы она, старушка, сделала, если бы теперь поскорей померла!.. Чего ей?.. ведь уж пожила! А то
все будет жить да раздавать, и раздаст
все так, что после, как помрет, то и попу за похороны дать будет нечего, — еще с нею, с мертвою-то, тогда и наплачешься.
— А знамо дело, что за плечами; да что думать-то… думать-то нечего!
Ничего, касатка моя, не выдумаешь… Только и есть на свете
всех помогаев, что один господь-батюшка… Он же ведь зато и милостив!.. И-и-их сколь милостив!.. Может, он даст… по своей милости, еще и так со мною сотворит, что я еще
всего и что есть, и того не доем, а он и по мою по душу пошлет, — вот
ничего думать тогда и не стоит.
«Баунька» после этого почила скоро, а убийцею сейчас же был сделан в имуществе убитой самый внимательный розыск; но «
всех денег» у богачихи в шерстяном пагленке в коробье найдено полтора рубля, и больше
ничего у этой богачихи не было.
— Не надо мне
ничего, сошлите
всё в деревню на церковь.
А эта самая Стеха, — несомненно имевшая
все те добрые качества, которые ей приписывали, — рассказывала мне о голодном годе при своей пожилой уже дочери и при взрослой девушке и внучке, «
ничего не прибавляючи и не отбавляючи», и в этом рассказе прямо о
всех своих сверстницах, и о себе говорила: «
всех нас, милый, восемь бабенков молоденьких было, и
всех нас кошкодралы у колодца уговорили: „Поедемте, говорят, мы вас в Орел свезем, там у колодцев лучше здешнего“.
Кроме «гладкости» или сытости тела,
ничто другое не принималось и в соображение.
Все высшие цели бытия человеческого словно перестали существовать.
У нас, впрочем,
все сразу стали уверять, что из этого приукаженья
ничего и не выйдет, потому что за очевидные Пашкины малодушества отец Ипполит непременно «в отзыве его опорочит».
Павлуша и в самом деле «не потрафлял»: он читал скверно, невнятно и «скорохватом» и
все «поспешал на лукавого». Начнет «Отче наш» и зачастит так, что
ничего нельзя разобрать, пока придет «от лукавого». Так же и «Иже на всякое время» и прочее —
все он «читал без понятия», но петь мог, только гораздо охотнее пел светское пение, чем «духовное», и любил шутки строить над старшими.
Кроме того, тете неприятно было, что князь
все болтался и
ничего не делал, и вдобавок — как она убедилась —
ничего и не умел делать, кроме клеенья коробочек из картона и цветной бумаги с золотыми бордюрами.
И в самом деле,
все они были в мать — «ужасные читалки и игралки», — то есть вечно были за книгой или за музыкальными занятиями, и их занимали живые бытовые вопросы и литература, а князя не занимало
ничто.
Я отхожу в сторону и
ничего не порчу, и… по крайней мере я не посеваю зависти одних к другим, как это на Западе, где
все гниет, а не понимают, отчего гниет?
Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу и пироги!
Ничего,
всё будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там другой выход есть?
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А
все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе
ничего и не узнали! А
все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да не выпускать солдат на улицу безо
всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу
ничего нет.
Хлестаков. Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим
все в городе. В других городах мне
ничего не показывали.
Вот здешний почтмейстер совершенно
ничего не делает:
все дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте сами нарочно разыскать.