И бегут, заслышав о набеге, // Половцы сквозь степи и яруги, // И скрипят их старые телеги, // Голосят, как лебеди в испуге. // Игорь к Дону движется с полками, // А беда несется вслед за ним: // Птицы, поднимаясь над дубами, // Реют с криком жалобным своим. // По оврагам
волки завывают, // Крик орлов доносится из мглы — // Знать, на кости русские скликают // Зверя кровожадные орлы; // Уж лиса на щит червленый брешет, // Стон и скрежет в сумраке ночном… // О Русская земля! // Ты уже за холмом.
— Обману я его, так обману — завоет!
Волком завоет. Ты — не верь ему, ни единому слову не верь! Он тебя ловит. Врет он, — никого ему не жаль. Рыбак. Он — все знает про вас. Этим живет. Это охота его — людей ловить…
Неточные совпадения
Матвей почувствовал, что по лицу его тяжело текут слёзы, одна, холодная, попала в рот, и её солоноватый вкус вызвал у него желание
завыть, как воют
волки.
— Дураки, — сказал дядя Ерошка. — Так-то мы, бывало, спутаемся ночью в степи. Чорт их разберет! Выеду, бывало, на бугор,
завою по бирючиному, вот так-то! (Он сложил руки у рта и
завыл, будто стадо
волков, в одну ноту.) Как раз собаки откликнутся. Ну, доказывай. Ну чтò ж, нашли?
Правда, говорят, будто бы и в наше время голодные
волки бродят по лесу и кой-где в дуплах
завывают филины и сычи; но эти мелкие второклассные ужасы так уже износились во всех страшных романах, что нам придется скоро отыскивать девственную природу, со всеми дикими ее красотами, в пустынях Барабинских или в бесконечных лесах южной Сибири.
Из мокрой слизистой норы выползла противная, бородавчатая, цвета мрака, жаба… Заныряла в воздухе летучая мышь, заухал на весь лес филин, только что сожравший маленькую птичку, дремавшую около гнезда в ожидании рассвета; филину вторит сова, рыдающая больным ребенком. Тихо и жалобно
завыл голодный
волк, ему откликнулись его товарищи, и начался дикий лесной концерт — ария полуночников.
Мигаев. Припеваючи?
Волком бы не
завыть, ваше сиятельство.