Там Измайловский офицер и солдаты знали только то, что их солдат, Постников, оставив будку, кинулся
спасать человека, и как это есть большое нарушение воинских обязанностей, то рядовой Постников теперь непременно пойдет под суд и под палки, а всем начальствующим лицам, начиная от ротного до командира полка, достанутся страшные неприятности, против которых ничего нельзя ни возражать, ни оправдываться.
Неточные совпадения
Солдат Постников стал соображать, что
спасти этого
человека чрезвычайно легко. Если теперь сбежать на лед, то тонущий непременно тут же и есть. Бросить ему веревку, или протянуть шестик, или подать ружье, и он спасен. Он так близко, что может схватиться рукою и выскочить. Но Постников помнит и службу и присягу; он знает, что он часовой, а часовой ни за что и ни под каким предлогом не смеет покинуть своей будки.
— Вы
спасли этого
человека, рискуя собственною жизнью?
Если же это не узник, а иной загадочный
человек, которого надо было
спасать из волн Невы, то почему о нем мог знать часовой?
— Да, но это им было сделано по великодушию, по состраданию, и притом с такой борьбой и с опасностью: он понимал, что,
спасая жизнь другому
человеку, он губит самого себя… Это высокое, святое чувство!
— Сударыня, неужто вы так добры! — вскричал он с чрезвычайным чувством. — Господи, вы спасли меня. Вы
спасаете человека, сударыня, от насильственной смерти, от пистолета… Вечная благодарность моя…
Если бы вы были не фразер, если бы вы искали прежде всего возможности
спасти людей от дурных склонностей и привычек, вы бы не так поступали.
— Вообразите вы, — продолжал Пьер плачевным голосом, — mademoiselle Блоха в нынешнем мясоеде собирается укусить смертельно друга моего, гегелианца!.. Он женится на ней!.. Бедный, бедный философ!.. Неужели и философия не
спасает людей от женщин?
Неточные совпадения
—
Спасать можно
человека, который не хочет погибать; но если натура вся так испорчена, развращена, что самая погибель кажется ей спасением, то что же делать?
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым
человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу
спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
Он говорил, обращаясь к Богу: «сделай, если Ты существуешь, то, чтоб исцелился этот
человек (ведь это самое повторялось много раз), и Ты
спасешь его и меня».
Взглянув на библиотеку и отозвавшись с похвалой о книгах вообще, заметил, что они
спасают от праздности
человека.
— Стало быть, вы молитесь затем, чтобы угодить тому, которому молитесь, чтобы
спасти свою душу, и это дает вам силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если <бы> вы взялись за должность свою таким образом, как бы в уверенности, что служите тому, кому вы молитесь, у вас бы появилась деятельность, и вас никто из
людей не в силах <был бы> охладить.