Неточные совпадения
Секретарь, стоя за стулом Борноволокова, глядел через его плечо в бумагу и продолжал диктовать: «Подлец Термосесов непостижимым и гениальным образом достал мое собственноручное письмо к вам, в котором я, по неосторожности своей,
написал то самое, что вы
на этом
листке читаете выше, хотя это теперь написано рукой того же негодяя Термосесова».
Минут через пять, стоя в сторонке у жертвенника в алтаре, он положил
на покатой доске озаренного закатом окна
листок бумаги и
писал на нем. Что такое он
писал? Мы это можем прочесть из-под его руки.
Ночь, последовавшая за этим вечером в доме Савелия, напоминала ту, когда мы видели старика за его журналом: он так же был один в своем зальце, так же ходил, так же садился,
писал и думал, но пред ним не было его книги.
На столе, к которому он подходил, лежал маленький, пополам перегнутый
листок, и
на этом
листке он как бисером часто и четко нанизывал следующие отрывочные заметки...
Неточные совпадения
Нащупав в кармане револьвер, он вынул его и поправил капсюль; потом сел, вынул из кармана записную книжку и
на заглавном, самом заметном
листке написал крупно несколько строк.
«Нет, все это — не так, не договорено», — решил он и, придя в свою комнату, сел
писать письмо Лидии.
Писал долго, но, прочитав исписанные
листки, нашел, что его послание сочинили двое людей, одинаково не похожие
на него: один неудачно и грубо вышучивал Лидию, другой жалобно и неумело оправдывал в чем-то себя.
За пазухой, по обыкновению, был целый магазин всякой всячины: там лежала трубка, бумажник, платок для отирания пота и куча
листков тонкой, проклеенной, очень крепкой бумаги,
на которой они
пишут, отрывая по
листку, в которую сморкаются и, наконец, завертывают в нее, что нужно.
На днях был у меня моряк Каралов с твоим
листком от 5 марта. Читал его с признательностию, мне стало так совестно, что я очень бранил себя и
пишу тебе мою повинную с сыном нашего Якушкина, который был здесь ревизором в Тобольской губернии по межевой части. — Он надеется тебя лично увидеть и дать изустную весть обо мне.
Пожалуйста, почтенный Иван Дмитриевич, будьте довольны неудовлетворительным моим
листком —
на первый раз. Делайте мне вопросы, и я разговорюсь, как бывало прежде, повеселее. С востока нашего ничего не знаю с тех пор, как уехал, — это тяжело: они ждут моих писем. Один Оболенский из уединенной Етанцы
писал мне от сентября. В Верхнеудинске я в последний раз пожал ему руку; горькая слеза навернулась, хотелось бы как-нибудь с ним быть вместе.