Неточные совпадения
Знакомства и исключительного дружества я ни
с кем в школе
не водил, хотя мне немножко более других нравились два немца — братья Карл, который был со мною во втором классе, и Аматус, который был в третьем.
— Это
не может быть, — сказал директор, — чтобы вы все были так безнравственны, низки, чтобы желать подвергнуть себя такому грубому наказанию. Я уверен, что между вами есть благородные, возвышенные характеры, и начальство вполне полагается на их благородство: я отношусь теперь
с моим вопросом именно только к таким, и
кто истинно благороден,
кто мне объяснит эту историю, тот поедет домой сейчас же, сию же минуту!
Кто там что ни говори, а военное воспитание… нельзя
не похвалить его; разумеется,
не со всех сторон:
с других сторон университет, может быть, лучше, но
с другой стороны… всегда щеточка, гребенка, маленькое зеркальце в кармане, и я всегда этим отличался.
Два-три дня я прожил так, на власть Божию, но в большом расстройстве, и многим,
кто видел меня в эти дни, казался чрезвычайно странным. Совершеннее притворяться меланхоликом, как выходило у меня без всякого притворства, было невозможно. На третий день ко мне нагрянула комиссия,
с которой я, в крайнем моем замешательстве, решительно
не знал, что говорить.
— Конечно, — убеждал меня Постельников, — ты
не подумай, Филимоша, что я
с тем только о тебе и хлопотал, чтобы ты эти бумажонки отвез; нет, на это у нас теперь сколько угодно есть охотников, но ты знаешь мои правила: я дал тем нашим лондонцам-то слово
с каждым знакомым,
кто едет за границу, что-нибудь туда посылать, и потому
не нарушаю этого порядка и
с тобой; свези и ты им кой-что.
Здесь Петербург
не чествуют; там, говорят, все искривлялись: «
кто с кем согласен и
кто о чем спорит — и того
не разберешь. Они скоро все провалятся в свою финскую яму».
Мои обязанности все-таки всех легче: я машина, да-с, я ничто другое, как последняя спица в колеснице:
с меня за это
не взыщется, а тем,
кто эти денежки тянет да транжирит без толку…
— Ну,
с какой стороны смотреть на это:
кому не на что жаловаться, так гадкие нервы иметь даже очень хорошо. Больше я вам ничего сказать
не могу, — заключил доктор, и сам приподнимается
с места, выпроваживая меня таким образом вон.
—
Не посоветуете ли, — спрашиваю, — по крайности, к
кому бы мне обратиться:
не занимает ли этот вопрос кого-нибудь другого,
не имеет ли
с ним еще кто-нибудь знакомства, от
кого бы можно было получить другие соображения.
— Прежде цвета были разные,
кто какие хотел, а потом был старичок губернатор — тот велел всё в одинаковое, в розовое окрасить, а потом его сменил молодой губернатор, тот приказал сделать всё в одинаковое, в мрачно-серое, а этот нынешний как приехали: «что это, — изволит говорить, — за гадость такая! перекрасить все в одинаковое, в голубое», но только оно по розовому
с серым в голубой
не вышло, а выяснилось, как изволите видеть, вот этак под утиное яйцо.
— Ну, как знаешь; только послушай же меня: повремени,
не докучай никому и
не серьезничай. Самое главное —
не серьезничай, а то, брат… надоешь всем так, — извини, — тогда и я от тебя отрекусь. Поживи, посмотри на нас:
с кем тут серьезничать-то станешь? А я меж тем губернаторше скажу, что способный человек приехал и в аппетит их введу на тебя посмотреть, — вот тогда ты и поезжай.
Но, впрочем, я и в этом случае способен
не противоречить: учредите закрытую баллотировку, и тогда я
не утаюсь, тогда я выскажусь, и ясно выскажусь; я буду знать тогда, куда положить мой шар, но… иначе высказываться и притом еще высказываться теперь именно, когда начала всех, так сказать, направлений бродят и имеют более или менее сильных адептов в самых влиятельных сферах, и
кто восторжествует — неизвестно, — нет-с, je vous fais mon compliment, [Благодарю вас — Франц.] я даром и себе, и семье своей головы свернуть
не хочу, и… и, наконец, — губернатор вздохнул и договорил: — и, наконец, я в настоящую минуту убежден, что в наше время возможно одно направление — христианское, но
не поповско-христианское
с запахом конопляного масла и ладана, а высокохристианское, как я его понимаю…
— Плишел, — говорит, — к вам
с доблым намелением, вы человек чузой и
не видите, что
с вами тволят.
Кто вас лекомендовал Фольтунатову?
— Ты, брат, — отвечает мне Фортунатов, — если тебе нравится эти сантиментальные рацеи разводить, так разводи их себе разводами
с кем хочешь, вон хоть к жене моей ступай, она тебя, кстати, морошкой угостит, — а мне, любезный друг, уж все эти дураки надоели, и русские, и польские, и немецкие. По мне хоть всех бы их в один костер, да подпалить лучинкою, так в ту же пору. Вот
не угодно ли получить бумаги ворошок — позаймись, Христа ради, — и
с этим подает сверток.
Они, впрочем, и вообще народ исполнительный, ни
с кем на свете так
не легко управляться, как
с поляками.
— Позвольте! позвольте! — воскликнул я вдруг, хватив себя за голову. — Да я в уме ли или нет? Что же это такое: я ведь уж
не совсем понимаю, например, что в словах Перлова сказано на смех и что взаправду имеет смысл и могло бы стоить внимания?.. Что-то есть такого и иного!.. Позвольте… позвольте! Они (и у меня уже свои мифические они), они свели меня умышленно
с ума и…
кто же это на смех подвел меня писать записку? Нет! это неспроста… это…
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет!
Не знаешь,
с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но
с почтением поддерживается чиновниками.)
А уж Тряпичкину, точно, если
кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим,
кто кого!
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны,
с которой
кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет,
не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
Не видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья
не найдем, // Покуда
не доведаем // Как ни на есть — доподлинно: //
Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?