Неточные совпадения
Ее старались удалять от всего, что могло, по соображению родных, сильно влиять на ее душу: отнимали у нее книги, она безропотно отдавала их и, садясь, молчала по целым
дням, лишь машинально исполняя, что ей
скажут, но по-прежнему часто невпопад отвечала на то, о чем ее спросят.
Она осталась навсегда доброю матерью и хорошею хозяйкою, но с летами после мужа значительно располнела; горе и заботы провели у нее по лбу две глубокие морщины; а торговые столкновения и расчеты приучили ее лицо к несколько суровому, так
сказать суходольному выражению, которое замечается почти у всех женщин, поставленных в необходимость лично вести
дела не женского хозяйства.
— Вы знаете, — говорила она мне, прощаясь, — вы не думайте, что мои родные в самом
деле сердятся, что я читаю книги. Фриц
сказал, что ваши книги мне всегда можно читать, и мама мне тоже позволила.
— Да Маньке же, Маньке! — Шульц переменил голос и вдруг заговорил тоном особенно мягким и серьезным: — Ведь что ж, правду
сказать, нужно в самом
деле, как говорится, соблюдать не одну же форменность.
Рисунок этой одежды пускай внимательно обсудят последние могикане екатерининского храма «свободным художествам», ибо в этой одежде общественное мнение выйдет из будки, наложит свою правдивую десницу на все
дела, ныне снисходительно оправдываемые заблуждениями, и нелицеприятно
скажет свое безапелляционное: виновен.
От вопросов столь крупной, так
сказать, государственной важности
дело точно в том же направлении доходило и до частностей: Шульц начал хвалить нашу общественную жизнь, наш Петербург с его каналами, мостами и дворцами.
В один из тех коротких промежутков этой беспокойной полосы, когда Истомин переставал читать запоем, страстно увлекаясь и беснуясь, и, наоборот, становился неестественно смирен и грустный бродил тише воды, ниже травы, я зашел к нему прямо с улицы и
сказал, что на
днях дают обед для одного почтеннейшего человека, которого очень уважал и почитал Истомин.
— Ну, только уж воля ваша, а мой згад всегда такой, что лучше рисковать деньгами, чем человеком. Деньги, конечно, вещь нужная, но все-таки, словом
сказать, это
дело нажитое.
Еще позже, недели через две, Ида писала мне: «Мы пятый
день отвезли Маню к N. Ей там прекрасно: помещение у нее удобное, уход хороший и содержание благоразумное и отвечающее ее состоянию. Доктор N надеется, что она выздоровеет очень скоро, и я тоже на это надеюсь. Я видела ее вчера; она меня узнала; долго на меня смотрела, заплакала и спросила о маменьке, а потом
сказала, что ей здесь хорошо и что ей хочется быть тут одной, пока она совсем выздоровеет».
— Господин Истомин! —
сказала Ида, входя к нему вечером в тот же
день, когда произошло это объяснение. — Я уверена, что вы меня не выгоните и не оскорбите.
Пользуясь своей безграничной свободой в доме, она часто уходила ко мне и просиживала у меня целые
дни, часто не
сказав мне ни одного слова.
— А Роберт Вейс, который должен был играть на фортепиано, ушел к советнику… и он был пьян к тому же. Да! я и забыла тебе
сказать, что с ним приехала его жена. Она из России. Она очень недурна, но я думаю, что она глупа, и после я в этом еще более убедилась. У нее, во-первых, нет роста; она совершенно карманная женщина. Я думаю, это вовсе не должно нравиться мужчинам. Хотя у мужчин бывают очень дикие вкусы, но большой рост все-таки очень важное
дело.
Madame Риперт это действительно не могло понравиться, тем более что через три
дня после этого она имела удовольствие прочитать всю эту историю в игривом фельетоне трехгрошовой доберанской газеты. Да и
скажите, пожалуйста, что здесь такого, что могло бы понравиться-то уважающей себя женщине?
Таковы известные изображения: нежной дочери короля Лира, Корделии; целомудренной римлянки Лавинии, дочери Тита Андроника; развенчанной Марии Антуанетты в минуту ее прощания с детьми; Алиции Паули Монти; Орлеанской
Девы; св. Марии Магдалины, из русских — Ксении Годуновой, и, наконец, еще так изображена Констанция, вдова, устами которой Шекспир
сказал красноречивейшее определение скорби.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо
скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Но
скажите, пожалуйста, Антон Антонович, каким образом все это началось, постепенный ход всего, то есть,
дела.
Хлестаков. Вот вздор какой! я этого не принимаю. Ты
скажи ему: что это, в самом
деле, такое!.. Этого мало.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела
сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
«Не надо бы и крылышек, // Кабы нам только хлебушка // По полупуду в
день, — // И так бы мы Русь-матушку // Ногами перемеряли!» — //
Сказал угрюмый Пров.