Неточные совпадения
— Я полагаю, что это всякая
женщина сама
знает, что через две недели после родов нельзя делать таких прогулок, — отвечал Долинский.
— А моя сестра уж, верно, морщится, что мы дружимся, — проговорила Дора и, взглянув в лицо сестры, добавила, — так и есть, вот удивительная
женщина, никогда она, кажется, не будет верить, что я
знаю, что делаю.
— Вот видишь, Аня. Я говорю, что всегда
знаю, что я делаю. Я
женщина практичная — и это правда. Вы хотите маронов? — спросила она Долинского, опуская в карман руку.
— Да, разумеется. Почем ты
знаешь, какая его жена? Может быть, она самая прекрасная
женщина.
— Н-н-ну, не
знаю, отчего так уж очень много. Можно любить и своих прежних детей, и
женщину.
А
знаете ли, что
женщина тоже человек?
— Вот то-то, Дарья Михайловна, — говорили ей, — не
знаете вы, сколько труда в последнее время положено за
женщину.
— А-а! Вот то-то и есть. Помните, как Кречинский говорит о деньгах: «Деньги везде есть, во всяком доме, только надо
знать, где они лежат; надо
знать, как их взять. Так точно и
женщины: везде они есть, в каждом общественном кружочке есть
женщины, только нужно их уметь найти!» — проговорила Дорушка, стукая внушительно ноготком по столу.
— Да так, просто. Думаю себе иной раз, сидя за мольбертом: что он там наконец, собака, делает?
Знаю, ведь он такой олух царя небесного; даже прекрасного, шельма, не понимает; идет все понурый, на
женщину никогда не взглянет, а
женщины на него как муха на мед. Душа у него такая кроткая, чистая и вся на лице.
— А так! У них пению время, а молитве час. Они не требуют, чтоб люди уродами поделались за то, что их матери не в тот, а в другой год родили. У них божие идет богови, а кесарево кесареви. Они и живут, и думают, и любят, и не надоедают своим
женщинам одною докучною фразою. Мне, вы
знаете, смерть надоели эти наши ораторы! Все чувства боятся! Сердчишек не дал бог, а они еще мечами картонными отмахиваются. Любовь и привязанность будто чему-нибудь хорошему могут мешать? Будто любовь чему-нибудь мешает.
Горе этой
женщины было в самом деле такое грациозное, поэтическое и милое, что и жаль ее было, и все-таки нельзя было не любоваться самым этим горем. Дорушка переменила место прогулок и стала навещать Жервезу. Когда они пришли к „молочной красавице“ в первый раз, Жервеза ужинала с сыном и мужниной сестренкой. Она очень обрадовалась Долинскому и Доре; краснела, не
знала, как их посадить и чем угостить.
— Ну,
знаете, как это там: Юпитер посылал Меркурия отыскать никогда не любивших
женщин?
— Очень вы все много
знаете о
женщинах!
— Ты сказал, чтобы всё было, как было. Я понимаю, что это значит. Но послушай: мы ровесники, может быть, ты больше числом
знал женщин, чем я. — Улыбка и жесты Серпуховского говорили, что Вронский не должен бояться, что он нежно и осторожно дотронется до больного места. — Но я женат, и поверь, что, узнав одну свою жену (как кто-то писал), которую ты любишь, ты лучше узнаешь всех женщин, чем если бы ты знал их тысячи.
— N'est-ce pas? [Не правда ли? (франц.)] Cher enfant, истинное остроумие исчезает, чем дальше, тем пуще. Eh, mais… C'est moi qui connaît les femmes! [А между тем… Я-то
знаю женщин! (франц.)] Поверь, жизнь всякой женщины, что бы она там ни проповедовала, это — вечное искание, кому бы подчиниться… так сказать, жажда подчиниться. И заметь себе — без единого исключения.
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я
знаю, что ни одна
женщина не может их выдержать, не так ли?
Он не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он
знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая
женщина, — это он
знает и
знает, что я не в силах буду сделать этого».
Они не
знают, как он восемь лет душил мою жизнь, душил всё, что было во мне живого, что он ни разу и не подумал о том, что я живая
женщина, которой нужна любовь.
— Я больше тебя
знаю свет, — сказала она. — Я
знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти
женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Ты не поверишь, но я до сих пор думала, что я одна
женщина, которую он
знал.