Неточные совпадения
— О-о, батюшка мой, — воскликнул, весь оживившись, наш старец: — поверьте мне, что это самые худшие люди
на свете. Вы о них только слыхали, но по чужим словам,
как по лестнице, можно
черт знает куда залезть, а я все сам
на себе испытал и,
как православный христианин, свидетельствую, что хотя они и одной с нами православной веры, так что, может быть, нам за них когда-нибудь еще и воевать придется, но это такие подлецы,
каких других еще и свет не видал.
Кукона не сердится; я ей брякнул, что старуха деньги просила, — она и
на это только улыбается. Ах ты
черт возьми! зубки открыла — просто перлы средь кораллов, — все очаровательно, но
как будто дурочкой от нее немножко пахнуло.
Тонкого Холуяна Леонарда до самого обеда ни за что и нигде нельзя было увидеть.
Черт его знает, где он скрывался! Говорили, будто безвыходно сидел в отдаленных, внутренних комнатах, и что-то там делал — литературой будто какой-то занимался. А Антошка
на тонких ножках,
как вставал, так уходил куда-то в поле с маленькою бесчеревной собачкою, и его также целый день не видно. Все по хозяйству ходит. Лучших, то есть, условий даже и пожелать нельзя.
Вспомнилось все —
как это начиналась «жизнь сердца» — все эти скромные васильки во ржи
на далекой родине, потом эти хохлушечки и польки в их скромных будиночках, и вдруг —
черт возьми, — грот Калипсы… и сама эта богиня…
А он, в ответ
на это,
как черт расхохотался, плюнул и ушел за двери, и ключом заперся.
— Так, стало быть, следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы? Так на что же мы живем,
на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем?
— Значит, сейчас позвоним и явится покупатель, нотариус Животовский, спекулянт, держи ухо остро! Но, сначала, Клим Иванович,
на какого черта тебе тысячи денег? Не надобно тебе денег, тебе газета нужна или — книгоиздательство. На газету — мало десятков тысяч, надо сотни полторы, две. Предлагаю: давай мне эти двадцать тысяч, и я тебе обещаю через год взогнать их до двухсот. Обещаю, но гарантировать — не могу, нечем. Векселя могу дать, а — чего они стоят?
Как смеют меня здесь обижать в вашем доме! — набросилась вдруг Аглая на Лизавету Прокофьевну, уже в том истерическом состоянии, когда не смотрят ни
на какую черту и переходят всякое препятствие.
«Вот она,
на какого черта было наскочил», — подумал, заворачивая лыжи, Белоярцев и, возвратясь домой не в духе, объявил, что с этою девочкою много очень хлопот можно нажить: что взять ее из дому, конечно, можно, но что после могут выйти истории, весьма невыгодные для общего дела.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да
как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь…
черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто
как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет
на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая
черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот…
Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! //
Как уперлись: мы нищие — // Так тем и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж!
черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться надо мной!» // И прочим стало совестно, //
На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
Спустили с возу дедушку. // Солдат был хрупок
на ноги, // Высок и тощ до крайности; //
На нем сюртук с медалями // Висел,
как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — //
Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!
Скотинин.
Как! Племяннику перебивать у дяди! Да я его
на первой встрече,
как черта, изломаю. Ну, будь я свиной сын, если я не буду ее мужем или Митрофан уродом.