Показаться дома в мундире с золотыми галунами и в кепи, надетом набекрень, отдавать на улице
честь офицерам и видеть, как они в ответ, точно знакомому, будут прикладывать руку к козырьку, вызвать удивленно-почтительные взгляды сестер и младшего брата — все эти удовольствия казались такими заманчивыми, что предвкушение их даже несколько стушевывало, оттирало на задний план предстоящее свидание с матерью.
Настроение солдат быстро, на глазах, менялось. Они неохотно отдавали
честь офицерам; то и дело происходили столкновения. Комментарии к приходившим из России вестям были зловещие.
Неточные совпадения
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость была такое качество сердца, какое солдату велит иметь начальник, а
офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
Почти рядом с ним на другом столике сидел студент, которого он совсем не знал и не помнил, и молодой
офицер.
Самгин не заметил, откуда явился
офицер в пальто оловянного цвета, рыжий, с толстыми усами, он точно из стены вылез сзади Самгина и встал
почти рядом с ним, сказав не очень сильным голосом:
— Тут есть беленькое, «Грав», — очень легкое и милое! Сырку спроси, а потом — кофеишко закажем, — бойко внушал он. — Ты — извини, но я
почти не спал ночью, после концерта — ужин, а затем — драма:
офицер с ума спятил, изрубил шашкой полицейского, ранил извозчика и ночного сторожа и вообще — навоевал!
— Наивно не верить. Вы, вероятно, притворяетесь, фальшивите. А представьте, что среди солдат, которых
офицер ведет на врага, четверо были выпороты этим
офицером в 907 году. И
почти в любой роте возможны родственники мужиков или рабочих, выпоротых или расстрелянных в годы революции.