Самая живая группа, из семи особ, располагалась у одного угольного окна, на котором
сидел белый попугай, а возле него, на довольно высоком кресле, сама маркиза в черном чепце, черном кашемировом платье без кринолина и в яркой полосатой турецкой шали.
Неточные совпадения
Лиза вметала другую кость и опять подняла голову. Далеко-далеко за меревским садом по дороге завиднелась какая-то точка. Лиза опять поработала и опять взглянула на эту точку. Точка разрасталась во что-то вроде экипажа. Видна стала городская, затяжная дуга, и что-то белелось; очевидно, это была не крестьянская телега. Еще несколько минут, и все это скрылось за меревским садом, но зато вскоре выкатилось на спуск в форме дрожек, на которых
сидела дама в
белом кашемировом бурнусе и соломенной шляпке.
Самым приятным занятием маркизы было воспитание Лизы. Ей внушался
белый либерализм и изъяснялось его превосходство перед монтаньярством. Маркиза
сидела, как Калипсо в своем гроте; около нее феи, а перед ними Лиза, и они дудели ей об образцах, приводя для контраста женщин из времени упадка нравов в Риме, женщин развратнейших дней Франции и некую московскую девицу Бертольди, возмущающую своим присутствием чистоту охраняемых феями нравственных принципов.
На одной лавочке, в конце бульвара,
сидел высокий сутуловатый человек с большою головою, покрытою совершенно
белыми волосами, и с сильным выражением непреклонной воли во всех чертах умного лица. Он был одет в ватную военную шинель старой формы с капюшоном и в широкодонной военной фуражке с бархатным околышем и красными кантами.
Генерал Стрепетов
сидел на кресле по самой середине стола и, положив на руки большую
белую голову, читал толстую латинскую книжку. Он был одет в серый тулупчик на лисьем меху, синие суконные шаровары со сборками на животе и без галстука. Ноги мощного старика, обутые в узорчатые азиатские сапоги, покоились на раскинутой под столом медвежьей шкуре.
Работа эта, видно, его очень занимала.
Сидя в одном
белье на полу, он тщательнейшим образом разобрал вещи, пересмотрел их, и когда уложил снова, то на дворе было уже светло.
Человек, ехавший на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь, пошел к тому, что на подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного животного, крича и ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой сцены, прислонясь к заборчику,
сидела на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в
белых носовых платках.
Мальчик тоже держал руки сжавши на груди, но смотрел в бок на окно, на котором
сидел белый котенок, преграциозно раскачивающий лапкою привешенное на нитке красное райское яблочко.
Неточные совпадения
Вздохнул Савелий… — Внученька! // А внученька! — «Что, дедушка?» // — По-прежнему взгляни! — // Взглянула я по-прежнему. // Савельюшка засматривал // Мне в очи; спину старую // Пытался разогнуть. // Совсем стал
белый дедушка. // Я обняла старинушку, // И долго у креста //
Сидели мы и плакали. // Я деду горе новое // Поведала свое…
За длинным
белым столиком, // Уставленным бутылками // И кушаньями разными, //
Сидели господа:
Под дрожащею кругами тенью листьев, у покрытого
белою скатертью и уставленного кофейниками, хлебом, маслом, сыром, холодною дичью стола,
сидела княгиня в наколке с лиловыми лентами, раздавая чашки и тартинки.
Одетая в
белое с широким шитьем платье, она
сидела в углу террасы за цветами и не слыхала его.
Он
сидел в расстегнутом над
белым жилетом сюртуке, облокотившись обеими руками на стол и, ожидая заказанного бифстека, смотрел в книгу французского романа, лежавшую на тарелке.